Лабиринт грешников

Секунды перетекали в бесконечные часы. Шон остолбенел, смотря, как его лучший друг медленно оседает на пол. Рейчел пошатнулась и оперлась о стенку. Ее глаза порозовели, а кожа стала невероятно красной, будто она пробежала марафон. В то время Холланда трясло, его рвало собственной кровью. Беннет не мог сказать, сколько времени прошло. Он пришел в себя, когда Том бросил ноутбук и побежал в коридор. Шон тут же упал на колени и начал трясти Джеймса. Тот хрипло дышал, сосуды в его глазах полопались, а белоснежные зубы были в крови. Смуглая кожа стала багряной. В ужасе парень отшатнулся. Рейчел еле дышала. Ее кожа стала очень бледной, покрылась потом. Парень замер в нерешительности.

Что может случиться за пару секунд? Можно сделать глубокий вдох. Моргнуть. Улыбнуться. Но разве может целый мир рухнуть за секунду? Видимо, да.

Беннет знал, что можно было спасти только одного. Шон не мог сказать точно, откуда в нем такая уверенность, это было что-то на уровне рефлексов. Его разум отключился, а телом управлял будто не он. Наверное, именно поэтому парень сделал этот выбор. Будь он в себе, ни за что бы так не поступил.

Перед ним был его чертов лучший друг и почти незнакомая девушка. Но почему-то голос в голове отчаянно кричал, просил спасти именно ее. Наверное, в глубине души Шон понимал, что Джеймсу уже не помочь: слишком большая доза. Поэтому он подхватил внезапно потяжелевшее тело девушки и побежал по длинному коридору. Навстречу уже неслись полицейские. Они что-то кричали, но звуки не могли пробить защитный пузырь, созданный сознанием. В медпункт специально завезли несколько доз антидота. Все это знали. Нужно было лишь успеть…

Медсестра уже была в курсе случившегося и бежала навстречу парню. Шон устало положил тело девушки на искусственный газон и упал на землю рядом. Он тяжело дышал, нещадно растирая кожу руками.

– Нет… – Беннет бормотал себе под нос что-то невнятное, бил себя по щекам, будто мог очнуться от кошмара. Вот только это был вовсе не сон. – Докт… Она… – Он подполз ближе, но медсестра не слушала.

– Уберите его, – жестким голосом скомандовала женщина.

Тело Шона подняли сильные руки. И внезапно он нашел в себе силы сопротивляться. Парень начал неистово вырываться, будто от этого зависела его жизнь. Вот только вырвавшись, Беннет побежал отнюдь не к задыхающейся девушке, а вглубь стадиона. Навстречу ему три крепких агента несли тело Джеймса. Студент хрипло задышал, попытался прорваться к другу, но его снова оттащили. Шон метался, как обезумевший зверь, но все же сдался, зажмурился и попятился назад, врезавшись в толпу зевак. Он всхлипнул и сморщился. Воздуха снова не хватало.

Позже врачи скажут ему, что у Джеймса не было шансов. Позже он узнает, что сделал все правильно. Но легче ему от этого не станет. Он все равно будет видеть кровь на своих руках. Он все равно будет чувствовать себя соучастником.

Сейчас же Шон чувствовал, что ему на грудь уронили груз весом в целую тонну. Раздробили грудную клетку и вытащили все внутренности. Его оболочка такая хрупкая и ломкая, вся в трещинах.

Шон был бессилен. Он не мог спасти друга. Это бессилие было его роком. Его крестом. Беннет пронес его сквозь всю свою жизнь. Все, что он мог сделать сейчас, – заплакать. Именно на это парень и решился. Запустил руки в спутанные темные кудри и зажмурился, будто так мог оградиться от жестокой реальности. Шон сидел на земле, словно ноги его были сломаны или отказали. Он не чувствовал их, как и не чувствовал свое тело. Сломанная игрушка, заброшенная в дальний угол чулана.

И все вокруг внезапно показалось таким хрупким. Так легко разрушить чью-то жизнь. На это нужна всего одна секунда.

Люди строят планы, высчитывают вероятность, но на самом деле жизнь – это хаос. Все прогнозы эфемерны и могут быть разрушены в любой момент роковой случайностью. Но люди продолжают считать и представлять жизнь как идеальную математическую модель. Почему-то цифры позволяют им чувствовать себя увереннее.

Какова была вероятность, что этот учебный год обернется кошмаром для всех студентов? Почти нулевая. Подозревал ли Джеймс, что этот глоток воды станет для него последним?

Нет.

Жизнь жестока и несправедлива.

* * *

Она еле открыла глаза, а от света виски будто взорвались. Рейчел слабо застонала и повернулась на бок. У ее койки уже сидел агент. Кости будто налились свинцом. Девушка приоткрыла пересохший рот.

– Рейчел? – позвал ее глухой голос. Звуки эхом отдавались в гудящей черепной коробке. Студентка сморщилась.

– Да…

Ее состояние постепенно улучшалось. С каждой секундой становилось легче терпеть окружающий мир.

– Что с Джеймсом? – еле слышно спросила девушка.

– Он… Выпил слишком много, – произнес мужчина. Симмонс кивнула. Она не нуждалась в дальнейших пояснениях. – Мы хотели бы задать тебе несколько вопросов. Ты сможешь на них ответить?

Студентка слабо закивала и тут же почувствовала боль, волнами прошедшую по ее телу.

– Где ты взяла воду?