Лабиринт грешников

Он посмотрел на нее как-то дико. Загнанно и отчаянно. Шон балансировал на самой грани, и только боги знали, как соблазнителен для него был прыжок в пропасть.

– Нет. Я не хочу. И он не хотел бы.

Девушка понимающе кивнула.

– Ты должна была умереть, – тихо произнес Шон. – Ты, а не он.

На это было нечего ответить, потому что в глубине души Рейчел знала, что он прав.

– Я хочу, чтобы это все кончилось. – Его голос был пустым, надломленным. Посеревшие глаза казались стеклянными.

Рейчел тяжело вздохнула и аккуратно положила ладонь на ледяную руку студента. Тот вздрогнул и ощутимо напрягся. Его заторможенный взгляд скользнул по тонким пальцам Симмонс, а затем переметнулся на вымученную полуулыбку. Шон сжал челюсти и устало прикрыл глаза. Он аккуратно оперся о холодную стену и пристально посмотрел в окно.

День казался совершенно обыкновенным: все те же привычные грузные тучи, влажный воздух и морозный ветер. Но что-то изменилось кардинально и бесповоротно.

Запах.

Он был совершенно иной. Шон долго не мог разобрать, что за аромат его преследует. Сейчас же он понял отчетливо и ясно.

Пахло смертью и мокрым асфальтом.

14

Призраки прошлого

Шон не мог вернуться в свою комнату. Не мог смотреть на опустевшую койку и шкаф. От Джеймса остался лишь ворох изрисованной бумаги в мусорном ведре и бутылка водки, припасенная на черный день. От осознания этого горло болезненно сжималось. Беннет сидел на окраине леса, а в десяти метрах от него стоял охранник. Темнокожий агент разрешил студенту немного проветриться сегодня. Режим локдауна ужесточили.

Вот только Шону везде было невыносимо. Куда бы он ни пошел – везде видел его лицо. И парню все казалось, что случился какой-то масштабный и нелепый розыгрыш. Беннет ждал, что друг выйдет из-за деревьев живой и здоровый, толкнет в плечо и засмеется, потому что он, глупый, ревел как девчонка. Мысли об этом согревали. Недолго, правда.

Ему хотелось лишь впасть в небытие. Отключить рассудок. Но во сне мертвецы обретают особую силу. Немного подумав, Шон решительно встал и быстрым шагом направился к кампусу. Позади него, по гравиевой дорожке, мерно шуршали берцы молчаливого агента. Небо было цвета грязи. Ни луна, ни звезды не могли пробиться сквозь завесу облаков.

В помещении Шон начал задыхаться. Он ошалело посмотрел по сторонам, пытаясь понять, во что превратилась его комната. Она была совершенно чужой. Но бутылка водки и пачка сигарет, надежно спрятанные под поддоном кровати, были неоспоримым доказательством того, что изменилась не комната, а сам Беннет.

Его неуверенные движения разрывали вязкую темноту. Парень не мог разобраться, что чувствует на самом деле. Шон растерянно сел на кровать друга, погладил простыню, на которой тот недавно спал. Беннет лег на подушку и посмотрел в потолок. Отчаянно хотелось ударить кого-то. Бить, пока не собьются костяшки пальцев, пока руки не будут в чьей-то крови.

Студент угрюмо качнул головой и открыл бутылку. Запах был резкий, но этого-то и хотелось. Нырнуть в омут с головой и заполнить пустоту в душе алкоголем. Шон пил как никогда. Он не чувствовал мерзкого вкуса или запаха. Четверть бутылки будто испарилась, а лучше не становилось. Но стоило парню попытаться подняться, как он ощутил на себе в полной мере весь эффект от выпитого. Студент пошатнулся и врезался плечом в стенку. Нога, не подчинявшаяся командам мозга, проехала в сторону и сбила мусорное ведро. На пол высыпались смятые рисунки, несколько салфеток и жестяная банка от колы.

Беннет тяжело вздохнул и расправил первый попавшийся набросок. Там оказался школьный задний двор с проволочным забором, через который проглядывался лес. Следующий рисунок запечатлел Рейчел. Легкие линии очерчивали тонкое лицо, а особое внимание Джеймс уделил глазам. Шон почему-то горько улыбнулся и отложил этот листок. Потом он нашел свой портрет. Беннету всегда нравилось, как друг рисовал его волосы: легкими, невесомыми движениями подчеркивал недлинные кудри. Студент на секунду прикрыл глаза, вытер щеки тыльной стороной руки и положил листок к изображению Рейчел. Холланд рисовал все: портреты интересных ему людей, пейзажи, натюрморты или даже поломанные карандаши. В сломанных вещах он находил некое очарование, потому что они были особенными. Но Шону почему-то показалось, что Джеймсу отнюдь не понравился бы сломанный Беннет.

Последний рисунок. Там оказались пальцы, сжимающие сигарету. Шон хмыкнул, видя, как Джеймс отчаянно пытался исправить анатомию руки, но сдался. В этом был весь он: старательно выводил свои рисунки, пока волна гнева не накрывала его.

Гнева…

Это слово почему-то пульсировало в спутанном и затуманенном сознании. Пораженный своей догадкой, Беннет выпрямился, а мир тут же опасно накренился вбок. Стараясь сохранить равновесие, он добрался до кровати. Упав, парень выудил телефон и начал быстро набирать сообщение. Буквы расплывались перед глазами и превращались в несуразные кляксы, стекавшие по экрану.

Шон не заметил, как отключился. Пожалуй, он был рад такому раскладу событий.