Лабиринт Мёнина

— Примерно так оно и было, — согласился шеф. — Но мне пришлось стать скорее визионером, чем выдумщиком. Я поставил перед собой цель привести в Мир почти совершенное существо. Совершенное не в том смысле, что оно должно быть лишено каких бы то ни было человеческих слабостей, а просто идеально подходящее для предстоящей задачи. Ты не очень зазнаешься, если я скажу, что наделил тебя не только лучшими своими качествами, но и некоторыми достоинствами, которых мне самому очень не хватало? От меня тебе достались врожденный талант к Истинной магии, удачливость, обаяние, любопытство, способность к сопереживанию и безжалостность. В то же время в юности я сам был угрюм и серьезен, поэтому ты стал легкомысленным и смешливым. Я принадлежу к числу тех, кому новые знания даются с великим трудом, поэтому тебя я наделил способностью усваивать любую науку с пугающей скоростью. Я половину своей жизни провел, витая в облаках, поэтому ты практичен и прямолинеен. Так и не научившись толком наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях, я наделил тебя счастливой способностью испытывать восторг от запаха цветущих деревьев, хруста свежеиспеченных булочек, рифмованных строк, птичьего щебета и прочей очаровательной чепухи, которая меня самого оставляет равнодушным. Опыт наемного убийцы наглядно продемонстрировал мне, как дешево стоит любая человеческая жизнь, поэтому я решил, что ты будешь неуязвим. Ну и так далее.

— И все же вы как-то плохо старались, — растерянно заметил я. — Даже мне самому очевидно, что я рассеян, необуздан, капризен, не умею управлять своим настроением… Уверен, что любой посторонний человек без особых затруднений продолжит список моих пороков. По-моему, вам следовало не морочить себе голову, а просто придумать второго Лонли-Локли, разве нет?

— Ошибаешься. Безупречность Шурфа — всего лишь обратная сторона его безумия. С другой стороны, твои многочисленные изъяны — идеальный фундамент для безупречности совсем иного рода. Я уже сказал: ты — совершенство, сэр Макс, но лишь потому, что идеально подходишь для исполнения возложенной на тебя задачи. С этой точки зрения многие из нас — совершенства: и я сам, и Кофа, и Луукфи… Сэр Шурф тоже совершенство, разумеется, но лишь до тех пор, пока он занимается своим делом и не пытается разгуливать в чужих туфлях. Но мы отвлеклись. Ты готов слушать дальше?

— Да, конечно. Рассказывайте.

— Когда дело было уже, можно сказать, сделано и твои круглые любопытные глаза порой внимательно смотрели на меня из зеркала в кабинете — по какой-то странной прихоти твой образ поселился там почти с самого начала моей работы, но открывать глаза научился лишь незадолго до ее окончания, — меня стал смущать один простой вопрос: а на кой мы все сдались такому замечательному парню, как ты? С какой стати ты будешь заниматься нашими проблемами, вместо того чтобы просто отправиться в любой другой из обитаемых Миров? По большому счету, тебе везде будет хорошо, таким уж я тебя придумал. И тогда мне пришлось выдумать для тебя прошлое. Такое прошлое, которое должно было показаться тебе малопривлекательным. Я вообразил тебя обитателем одного из самых нелепых Миров, прости уж мою откровенность! Я знаю, о чем говорю: мне пришлось хорошенько изучить это место, чтобы сделать твои воспоминания достоверными. Я наскоро сочинил твоих родителей: простых, небогатых, недалеких людей, которые пальцем не пошевелили, чтобы дать тебе возможность получить образование и хоть как-то развить свои способности, зато приложили все усилия, чтобы ты как можно раньше узнал, что такое скука, принуждение и полное одиночество. Придумал тебе приятелей, рядом с которыми ты всегда чувствовал себя ссыльным инопланетянином. Заодно позаботился, чтобы ты с максимальным недоверием относился ко всем сведениям об Истинной магии, которые каким-то образом получили хождение среди обитателей этого мира: было совершенно необходимо, чтобы до знакомства со мной ты даже не догадывался о своих способностях в этой области. Я наделил тебя скептическим умом, поэтому ты не стал бы искать утешения ни в философии, ни, тем более, в религии. Одним словом, я сделал все для того, чтобы ты возник из небытия, обремененный малоприятными воспоминаниями о прошлом, которого у тебя, откровенно говоря, никогда не было.

— Тут что-то не сходится, — нахмурился я. — Зачем тогда понадобился Магистр Гленке Тавал, который якобы придумал рассказ о двери в стене?[3] Согласен, мне было необходимо иметь такое воспоминание, но… Получается, что Гленке меня разыгрывал? Он был очень убедителен.