Лабиринт (СИ)

— Неудачно упала с лестницы. Шея сломана, — равнодушно ответил мужчина, зачем-то продолжая осмотр тела. Люси тяжело привалилась к стене: она ведь тоже могла закончить именно так, оступившись на тех треклятых ступеньках. Её спасло только чудо, а вот этой участнице повезло меньше. Как там говорил Голос? «Не загнитесь за первым же поворотом»? Значит, не зря в тех переходах не горел свет. Что ещё им уготовили? Проваливающиеся полы, двигающиеся стены, обрушивающиеся на их несчастные головы потолки? Где бы силы и везение взять, чтобы выбраться из этого ада живым?..

Непонятный шум и пыхтение заставили Люси вынырнуть из своих невесёлых дум и посмотреть, чем занят Дракон. Увиденное возмутило её до глубины души.

— Что вы делаете?! — она напрочь забыла о том, что злить своего спутника опасно — он может просто бросить её одну, устав от бесполезного балласта.

— Снимаю с неё одежду, — не отвлекаясь от дела, ответил мужчина.

— Зачем?!

— Ты наденешь, — Дракон принялся стаскивать с погибшей футболку — джинсы, куртка и кроссовки уже высились неаккуратной горкой в стороне.

— Нет! — как и у многих людей, у Люси были некоторые табу — то, что не одобрялось и старательно избегалось, что казалось в принципе неприемлемым, отвратительным — как с точки зрения воспитания, так и обычной человеческой брезгливости: пользоваться чужой зубной щёткой, пить с кем-то из одного стакана. Вещи, принадлежащие другим, она тоже не носила, а сейчас её заставляют надевать то, что снято с мёртвого. С трупа! — Это отвратительно! Как вы не понимаете?! Я не знаю эту женщину, вдруг она была чем-то больна? Чесотка, клещи, грибок… Вы знаете, сколько болезней передаётся вот так, через одежду, через обычные прикосновения? Я не могу, не хочу надевать эти вещи. И потом… обирать труп — это мародёрство, неуважение к умершему. Я не буду опускаться до такого.

Дракон на удивление достаточно спокойно выслушал эту тираду, даже бровью не повёл; поднялся, отбросил в общую кучу уже не нужную футболку, подхватил свой рюкзак, сказал, подойдя к Хартфилии почти вплотную:

— В таком случае, дальше я пойду один, — и, качнувшись вперёд, гадливо выдохнул ей в лицо: — От тебя воняет.

Люси едва не задохнулась от унижения: её вина, что она угодила в ту противную лужу? Или он думает, ей доставляет удовольствие ходить в грязной одежде, испускающей такое амбре, что порой кажется, лучше голой остаться, чем быть живым воплощением богини сточной канавы? Воспользоваться её сексуальными услугами он, значит, не побрезговал, а теперь нос воротит. Захотелось как следует съездить по его перекошенной физиономии. Однако Люси вполне отдавала себе отчёт, чем подобный всплеск эмоций может закончиться и для их тандема в целом, и для неё лично: молва, конечно, утверждает, что настоящие мужчины женщин не бьют, но у неё были большие сомнения в принадлежности одного конкретного индивида к истинным представителям сильного пола. А проверять как-то не хотелось. Поэтому пришлось усмирить бушующий внутри гнев и подчиниться требованиям Дракона. Из-за душившей её злости она даже не попросила его не смотреть — сама повернулась к нему спиной и начала, морщась и мелко вздрагивая от отвращения, натягивать на себя чужие вещи.

Как выяснилось позже, мужчину бесплатный стриптиз не заинтересовал — пока Люси переодевалась, он тщательно исследовал содержимое рюкзака погибшей. Там обнаружился стандартный набор предметов: карта, фонарик, нож, а так же вода и сухой паёк — почти нетронутые. Их Дракон забрал себе, «щедро» выделив Хартфилии свои, наполовину съеденные и выпитые.

— Мне надо компенсировать потраченное на тебя, — нисколько не смущаясь, сказал он. — Ты потеряла то, что выдали тебе, поэтому скажи спасибо, что есть хоть это.

Потом Дракон занялся инспектированием её внешнего вида: всё ли сидит нормально, не трёт, не болтается? Путь длинный, пояснил он, не хотелось бы застрять в дороге из-за того, что кому-то будет неудобно. Одежда оказалась великовата: футболка висела, как на вешалке, джинсы пришлось подкатить, в петли вставить импровизированный пояс, чтобы штаны не сползали. Зато обувь пришлась впору, только носки надевать Люси категорически отказалась, мол, и так обойдётся. Мужчина, поворчав о чьих-то не слишком высоких интеллектуальных способностях, соорудил из её бывшей тюремной робы портянки: разрезал кофту на длинные полосы, двумя обмотал ноги, остальные приказал забрать с собой — на всякий случай.