Лабиринты свободы

Молодой главнокомандующий нервничал и горячился. Ещё недавно Юзеф Антоний Дмитрий Понятовский служил полковником императорских легкоконников в австрийской армии, был личным другом австрийского императора Иосифа II и его флигель-адъютантом. Но в 1789 году после того, как французы перевернули всё с ног на голову, совершив свою революцию, его дядя польский король Станислав Август Понятовский вызвал племянника на родину.

Юзеф Понятовский мечтал о независимости своей родины и был её истинным патриотом. Не долго раздумывая, как ему поступить, он вернулся в Польшу и сразу был назначен начальником штаба реорганизованной армии Речи Посполитой. Когда же началась война с Россией, племяннику короля доверили командование одной из армий. После этого назначения 29-Летний командующий оказался в гуще революционных событий, но уже по польскому сценарию.

После принятия сеймом Речи Посполитой майской Конституции 1791 года Россия потребовала от польского короля объяснений и немедленного отказа от этого важнейшего акта. Не получив ответа на свои требования, императрица Екатерина II решила подтвердить свои требования силой русского оружия.

С начала мая 1792 года армия Каховского в составе корпусов генерал-поручиков Кутузова, Дунина, Дерфельдена и Леванидова с самого начала вторжения в Польшу пыталась навязать главнокомандующему польской армией Юзефу Понятовскому генеральное сражение, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Однако всякий раз, когда Каховский и его генералы пытались окружить армию противника, Понятовский уводил её из опасного положения, ограничиваясь небольшими боями местного значения. Более крупное сражение всё-таки произошло под Зеленцами, но и там Каховскому не удалось разбить полностью польские войска, которые с боями продолжали отступать под натиском более сильного и опытного противника. Растягивая южную армию русских, Понятовский пытался помешать Каховскому собрать все силы в единый мощный кулак. К тому же при отходе поляки сжигали мосты через многочисленные реки, что сильно затрудняло движение всей русской армии. Но русские солдаты упрямо двигались вперёд, и расстояние между противниками постепенно сокращалось. Наконец, на берегу Буга у Дубенки сосредоточилась вся армия Каховского, которая насчитывала 25 000 солдат при 108 орудиях. На другом берегу реки укрепилась армия Понятовского. Его армия в этот момент имела около 16 000 солдат и 42 орудия. Остальная часть армии, которая находилась под командованием князя, была разбросана по всей стране.

Стояла жаркая июльская погода. Юзеф Понятовский достал платок, вытер им потную шею и начал совещание:

— Паны офицеры, я собрал вас, чтобы сообщить о том, что вы и так знаете, — главнокомандующий посмотрел на молчаливых и хмурых полковников и генералов.

Вельгорский, Костюшко, Любомирский, Велевейский и другие командиры молчали. Они уже «устали» отступать, им хотелось в бой, но не такой, когда сотня польских улан меряется силой с сотней казаков, а пушки противников лениво плюют свои ядра на противоположные стороны реки. Все жаждали сражений и побед, а вместо этого уже около месяца их армия показывала русским только свои спины. При таком положении дел однажды Любомирский в ироничной форме высказал своё мнение Понятовскому. Между ними возник при всех присутствующих спор, в ходе которого было сказано немало обидных слов. И этот случай стал подтверждением того, что моральный дух польских солдат и многих командиров стал уже не таким, каким он был в начале войны. Нужна была хоть небольшая, но победа.

Генерал Костюшко внимательно смотрел на Понятовского. Молодой и красивый главнокомандующий уже доказал многим свою храбрость и доблесть. Костюшко относился к нему с большой симпатией не только потому, что Юзеф Понятовский напоминал ему его самого в молодости. При своей популярности и доблести племянник короля в общении с офицерами был не заносчив, его лицо выражало какую-то душевную доброту, а глаза при разговоре подтверждали его искренность.

— Русская армия совсем близко, и у нас есть все шансы завтра вступить с нею в сражение, — продолжал говорить Юзеф Понятовский. — Я хотел бы, Панове, услышать ваше мнение по сложившейся ситуации.

Костюшко потрогал свой гладковыбритый подбородок. Положение было не из простых. Да и бывают ли во время войны простые? Любая неучтённая мелочь может привести к большим потерям либо к поражению. Это понимали, наверно, все, кто присутствовал на этом совещании. Возможно, поэтому никто не хотел брать на себя ответственность, почему все молчали и смотрели на молодого главнокомандующего.

— По нашим данным, у генерала Каховского около 25 000 солдат и более 100 орудий. И это, наверно, не все силы русских. Вступив в генеральное сражение, мы подвергнем всю нашу армию опасности потерпеть поражение, — Понятовский посмотрел на реакцию окружающих командиров на его слова, — либо можем понести тяжёлые потери, которые в самом начале войны нам ни к чему.

— Так вы предлагаете нам продолжать отступление? — опять горячился Любомирский.