Лабиринты свободы

— Провозглашена свобода вероисповедания. Отменено liberum veto, а вместо него вводится принятие решений большинством голосов, провозглашено верховенство воли народа и во имя государственного равновесия предусматривается разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную.

— Чувствую дух французских вольнодумцев, — перебила Безбородко императрица. — Читай, читай далее, Александр Андреевич.

— Королевство польское и Великое княжество Литовское признано одним государством, титул короля отныне передаётся по наследству, а право шляхты создавать конфедерации отменяется. Кроме этого, третье сословие наделяется избирательными правами и может приобретать в собственность землю.

— А когда ты получил эту бумагу? — спросила Екатерина, кивая на листок, который продолжал держать в руке Безбородко.

— Через два дня после того, как депутаты сейма присягнули конституции на Евангелии в костёле Святого Яна. Батурин отписал во всех подробностях.

Екатерина усмехнулась. «Ну что же, эти вольности сейма и Понятовского дадут нам ещё один повод поддержать недовольную шляхту, а таких в Речи Посполитой всегда хватает, — рассуждала Екатерина, продолжая свою неспешную прогулку в сопровождении Безбородко. — Ах, как сейчас радуется король Пруссии. Теперь у него опять появилась возможность оторвать от Польши ещё один кусок и добавить к старому прусскому пирогу. Надо будет подумать, что ему уступить, а что включить в наши границы. Австрийцы тоже не останутся в стороне...»

Благородные идеи равенства людей и религий, о которых когда-то любила поговорить с Дидро и обсудить в письмах с Вольтером молодая Екатерина, уже давно не волновали постаревшую и мудрую Екатерину Великую. Как это не парадоксально, но принятие сеймом Конституции 3 мая было выгодно России и двум её союзникам: Пруссии и Австрии. Теперь осталось только подобрать нужных недовольных и создать то, против чего ещё почти двадцать лет назад воевала Россия и добилась первого разделения Речи Посполитой. Конфедерация — вот что нужно было России и её союзникам, чтобы соблюсти международные правила приличия. А дальше необходимо только скорректировать старый сценарий.

— Ну и чем мы ответим им на этот открытый вызов? — обратилась Екатерина к Безбородко.

— Вам решать, матушка-государыня, — пожал тот плечами, хотя уже подготовил проект письма русскому дипломату в Речи Посполитой с инструкциями.

— Подготовь письмо королю и сейму с предложением отменить эту конституцию, — Екатерина решила до конца соблюсти видимость миролюбивых порывов.

— Так не отменят же, — с сомнением проговорил Безбородко.

— Тогда мы опять пошлём войска, раз не поймут по-хорошему. Тем более, турецкая кампания, надеюсь, скоро закончится, а армия должна быть всегда в действии...

Безбородко был умным и дальновидным политиком. Он предполагал, каков будет ответ из Польши на российский ультиматум и какие события последуют после этого.

— У нас есть союзники среди части польских вельмож, которые относятся с опаской к подобным революционным преобразованиям и уже высказывали недовольство ущемлением их исконных прав, — поделился своим мнением Безбородко, предугадывая решение своей государыни (за это она его и ценила). — Я думаю, что они не захотят повторения в Польше событий, подобных Французской революции.

— Вот их мы и поддержим. Надо всё поставить на старое место, — подтвердила вслух свои мысли Екатерина. — Король не пойдёт против своих магнатов. С кем же тогда он останется? С мелкой шляхтой? А пока мы будем зрителями событий в Польше. Пока.

Императрица на минуту задумалась. Направить войска на территорию Речи Посполитой она сейчас не могла: необходимо было закончить войну с турками.

— Вот что, Александр Андреевич, — уже более спокойно распорядилась императрица, — начинай с князем Потёмкиным переговоры с турками по заключению мирного соглашения, а поляками займёмся по дипломатическим каналам. А не поймут, будем действовать иначе.

Безбородко поклонился матушке-государыне. Придворный чиновник остался доволен своей предусмотрительностью: уже на следующий день дипломатическая почта под усиленной охраной отправилась в Речь Посполитую, Австрию и Пруссию.