Лагерная учительница

— Приготовиться! — скомандовал лейтенант.

V

Десантники стали надевать каски, проверять автоматы, гранаты. Шум вертолетов нарастал. Шли слева, за скалой их не было видно. Егоркин почувствовал, как задрожали колени, и зашевелился, поправил каску, чтобы она не закрывала глаза, устроил поудобнее на поясе тяжелый подсумок с тремя рожками, набитыми патронами, с одной стороны, с другой — фляжку с плескавшейся в ней теплой водой, и пробрался ближе к лейтенанту. Тот глядел из-за выступа скалы на хребет. Четыре вертолета один за другим вынырнули из-за скалы и тут же исчезли за хребтом, но, судя по шуму, их было больше. Вероятно, другие заходили с противоположной стороны. Глухо ухнули первые взрывы, взметнулся за хребтом дым, и сразу затрещали, застучали торопливо выстрелы, автоматные очереди, словно сотня мальчишек стала колотить палками по доскам.

И вдруг совсем близко треснули один за другим два взрыва. Егоркин вздрогнул, сжался. Коротко хлестнула автоматная очередь, за ней другая. Звуки очередей были знакомы по Чирчикскому стрельбищу. Так хлестать мог только автомат Калашникова. В ответ длинно и громко застучал пулемет. Резко хлестнул взрыв. «Гранатомет!»

— Спокойнее! Без шума! Рассыпайтесь! И от камня к камню! — отрывисто приказал лейтенант. — Вперед!

Он первый выскочил из-за скалы и полез, пригибаясь к вершине горы, нависшей над перевалом. Оттуда доносились выстрелы. До вершины было метров сто пятьдесят, и подъем не слишком крутой, усыпанный валунами, за которые удобно прятаться. Десантники рассыпались по склону и карабкались вверх. Ивану хотелось вжаться в камни, змеей ползти меж валунов. Метров через пятьдесят он стал задыхаться. Наверху стрельба продолжалась, но в сторону десантников пули пока не летели. А в ущелье за хребтом еще яростней громыхали взрывы, стучали пулеметные и автоматные очереди. И вдруг сзади совсем близко треснул разрыв гранаты и тут же другой, третий. Гранаты рвались одна за другой. Егоркин свалился за валун, гремя автоматом. Звякнул каской по камню. Она съехала на затылок. Он надвинул ее снова на лоб и, тяжело дыша, дрожа, то ли от возбуждения, то ли от страха, оглянулся. Над горой с другой стороны перевала поднималась пыль. Там быстро хлестнули одна за другой две очереди, и затихло. Пыль медленно оседала. Ее сносило в сторону ветерком. «И там засада! Мы у них — на ладони! Сейчас секанут из пулеметов в спину!» Но сзади была тишина. Зато спереди снова застучал пулемет. Пули засвистели, защелкали по камням, брызнули осколки. Впервые Егоркин слышал свист и жужжание таких шмелей и вжался в горячую пыльную землю. Пулемет умолк, Иван выглянул из-за камня. Десантники перебегали, переползали от валуна к валуну. Стыд приглушил страх. Егоркин оглянулся — не видел ли кто, как он вжимался в землю, и заставил себя вскочить и броситься вверх. В левой руке он держал автомат, а правой цеплялся за камни, отталкивался и рвался вперед. Краем глаза он видел, как обогнал одного, другого десантника. Пулемет застучал снова, но Егоркин продолжал согнувшись бежать. Откуда стреляли, он не видел.

— Ложись! Куда прешь, дубина! — рявкнул кто-то.

Иван понял, что это ему, упал и пополз за камень.

Он задыхался, руки у него дрожали.

— Очумел?! На пули прешь! — ругнулся Никифоров. Это он кричал.

— Брать-то… надо… — тяжело дышал Егоркин, радуясь, что Костя не заметил его страха.

— Так он тебя скорей возьмет за… Возьмем! Никуда не денется… — Никифоров выглянул из-за камня. — Гранату не докинуть… Где он засел, сука! — Костя подмигнул Егоркину.

— Смотри, Иван, пчелки эти больно кусаются. Лишний раз поклониться не мешает… Так, ребята пошли. Пора и нам. Давай вон за тот камень, а я туда! И от камня к камню… Стоп! Сиди! Поздно, — ухватил Никифоров за ногу дернувшегося было Ивана. — Сейчас начнет!

Застучал пулемет, резко лопнула граната, и во все стороны засвистели, зашлепали осколки.

— Гранатомет у них… Ну, вперед!

Костя выскочил из-за камня и метнулся к другому. Егоркин кинулся следом. Метра три они проскочили. Снова застучал пулемет. Вжикнули пули.

— Молодец! — похвалил Маруся. — А теперь посмотрим, не видно ли их?

Он высунул из-за камня ствол автомата и выглянул. Автомат дернулся, затрещал, поднимая пыль. Звякнули, запрыгали возле Егоркина пустые гильзы. В ответ совсем близко простучал пулемет, и возле камня, где лежал Никифоров, взметнулись быстрые фонтанчики, такие знакомые по фильмам. Маруся подмигнул Егоркину и крикнул:

— Живем! Не робей!