Лагорийский гамбит

— Означенный всплеск привел к массовому крушению всех гражданских и военных воздушных судов, находившихся в это время в радиусе трехсот километров от аэропорта Хитроу. По непонятной причине самолеты буквально разваливались в воздухе. Пострадало более пяти десятков бортов. Погибло около шести тысяч человек. Выживших единицы.

— Шесть тысяч?! — удивленно вскинул брови Хорос.

— Так точно, шеф! — Чигур вновь едва не подскочил со своего стула, но вовремя опомнился. — Дальше — больше. Примерно в половине пятого по Гринвичу по всей акватории Мирового Океана бесследно исчезло полторы сотни судов самого разного назначения и водоизмещения. Если бы не запись, сделанная одним путешественником-одиночкой с борта своей яхты, мы до сих пор ломали бы голову, куда делись гражданские суда и боевые корабли вместе со своими экипажами.

— И что же явилось тому причиной?

— Тут, шеф, и вовсе какая-то мистика. Океан вокруг «Радужного Дракона» — такое название носило судно — внезапно превратился в воздушный коктейль. Как следствие, плотность воды резко упала, и огромный сухогруз, водоизмещением сто пятьдесят тысяч тонн, в течение считанных секунд скрылся под водой, точнее упал на дно Атлантики. Там его, скорее всего, просто расплющило. Данный факт легко объясняет причину, по которой, ни один из пропавших бортов не успел подать сигнал бедствия.

— Интересно, интересно, — задумчиво пробормотал себе под нос Хорос.

— Далее, мастер, и вовсе начало происходить нечто невообразимое, — продолжал тем временем Чигур. — По какой-то необъяснимой причине Индостанская тектоническая плита полностью потеряла инерцию движения. Такое впечатление, что Господу Богу или сущности, столь же могущественной, для чего-то потребовалась уйма энергии, и он не придумал ничего лучше, как позаимствовать ее столь оригинальным способом. В результате случилось то, что происходит с зажатой в тиски металлической болванкой после того, как начинаешь разжимать губки.

— Не узнаю кондового атеиста Володю Чигура — ты ж ни в бога, ни в чёрта, только в светлое будущее человечества. Оптимист ты наш неукротимый.

— Поверишь тут и в бога и в чёрта и в прочую нечисть, когда за сутки несколько сотен миллионов невинных душ в массовом порядке отправились на тот свет, а еще два миллиарда остались без жратвы, питья и необходимых медикаментов…

— С этим понятно, — кивнул головой Хорос. — Обратимся к лагорийцам, помогут, теперь отказать не посмеют. Рассказывай, что у нас там дальше.

— Примерно в то же самое время, когда рушились Гималаи, — продолжил администратор, над Парижем появилась какая-то странная хрень, похожая на гигантскую медузу. Так вот, на глазах у десятков тысяч очевидцев эта самая «медуза» спи… прошу прощения, умыкнула Эйфелеву башню и скрылась в неизвестном направлении. Хорошо, что на объекте по случаю ремонта не оказалось посетителей. Вскоре эта штуковина объявилась над Байкалом. На этот раз вела себя смирно. Повисела немного над поверхностью озера в районе Усть-Баргузина. Затем переместилась в Западную Сибирь, где в настоящий момент преспокойно висит себе неподалеку от места слияния Иртыша и Оби. Наши спецы не сводят глаз с Медузы Апокалипсиса…

— Как ты сказал? Медуза Апокалипсиса? — неожиданно оживился Хорос.

— Ну да, Так ее кто-то из журналистов окрестил, — улыбнулся Владимир Иванович. — Горазды стервецы на всякие придумки. Типа предвестница грядущего пи… виноват, шеф, Конца Света.

— А теперь кратенько о том, что на данный момент творится в мире.

— Пока что ничего особенного, шеф. Народ занят оказанием помощи пострадавшим районам, да разве всем поможешь. Так что в самое ближайшее время начнется самое страшное: массовая гибель населения от голода и жажды, волна мародерства, толпы беженцев, жаждущих прорваться в благополучные районы. К тому же в Васюганье эта самая «Медуза Апокалипсиса», от которой не знаешь чего ожидать. Но самое страшное, наши спецы отмечают нестабильность в работе Маятника.

— Насчет Маятника, Володя, ты меня не удивил. Прорыв… э… условно назовем, сингулярности третьего рода не может не оказывать влияния на работу Мировых Маятников.

— Я не очень понимаю вашу мудреную терминологию, шеф, — заерзал на своем стуле Чигур, — не могли бы вы мне объяснить, что нам ожидать от этой самой сингулярности?

Казалось бы, вполне закономерный вопрос неожиданно ввел самоуверенного всезнайку Хороса в ступор. Взгляд Верховного Хранителя стал каким-то растерянным, по-детски беззащитным. Впервые за все время их знакомства Чигур видел своего всемогущего шефа в таком состоянии.