Лагуна Ностра

Эта изрядно потрепанная жизнью, одутловатая, рыхлая женщина работала официанткой в энотеке аэропорта, в зоне отправления, где с клиентами не заведешь никакой дружбы. Жизнь госпожи Вианелли и до ужасной находки в пруду была не сахар. Сальваторе, ее муж, унаследовал участок невозделанной земли от родителей-земледельцев, которым новая взлетная полоса должна была принести солидный куш. Но расширение аэропорта Марко Поло остановилось на участке соседей, и Вианелли взялись за разведение домашней птицы, которую отвозили по утрам на рынок Риальто. Когда Мартина вышла замуж за Сальваторе, он продолжал разводить и продавать птицу. У них родился мальчик, потом еще один, они обожали обоих. Компальто похож на все деревни, стоящие на дороге в аэропорт, то есть ни на что не похож, да еще и с автострадой посредине, но им было хорошо. Несчастье настигло их, когда они узнали, что оба их мальчика страдают редким генетическим заболеванием. Фармацевтические лаборатории не занимаются дорогостоящими исследованиями и поиском лекарств ради какой-то тысячи больных, которых можно насчитать по всему миру. Разумеется, это были слова Альвизе, уточнил он, как будто я была такой же дурой, как и его свидетельница, но при умелом подходе подобные замечания вызывают на откровенность, и он без устали выражал свое сочувствие чете Вианелли, чья жизнь походила на сахар все меньше и меньше. Мальчики умерли с разницей в два года после десяти лет страшных мучений. Потом птицеферма Сальваторе пала жертвой всеобщего страха перед птичьим гриппом. Он возвращался из города с непроданными тушками, оставляя их кучами гнить во дворе. Этот удар судьбы сказался на его здоровье. Последние три года он считал себя жертвой преследований, стал мстительным и подозрительным. Потом он попал в сумасшедший дом по заявлению соседей (тех самых, что разбогатели благодаря аэропорту), которые пожаловались, что он стреляет из карабина по самолетам. Выйдя из больницы, он целыми днями сидел в доме у окна, бормоча что-то себе под нос, а Мартина стала еще больше работать сверхурочно, чтобы хоть немного увеличить их скромные доходы. Короче говоря, жизнь была не сахар. Они разделили дом на две квартиры, сами заняли ту, что поменьше, а большую сдали симпатичной молдавской паре. Жена работала уборщицей в «Марко Поло», где Мартина с ней и познакомилась, муж был поваром в «Рэдиссоне», том самом отеле, где мы иногда встречаемся с Джакомо, подумала я, ничего не сказав брату. Супруги работали день и ночь, посылая деньги в Кишинев, где у них оставались дети. Люди они были вполне приличные, но Сальваторе со своей манией преследования постоянно нарывался с ними на ссору. Отношения обострились, когда молдаванин ушел из «Рэдиссона», чтобы открыть собственное дело по изготовлению блюд на заказ и организации банкетов по случаю свадеб, крестин, первого причастия, похорон и прочих торжеств. Они принялись вместе с женой готовить прямо в доме, поставили во дворе грузовичок-рефрижератор, завезли продукты, материалы. Сальваторе ринулся в бой, стал кричать, что они задумали присвоить себе весь дом, и все в таком духе, но эти молдаване, Нина и Иоган Эрранте, на скандал не пошли. Правда, три месяца спустя они все же утратили невозмутимость, когда Сальваторе продырявил из карабина их рефрижератор, сделав его совершенно непригодным для использования. С того дня ссоры больше не прекращались, к великому огорчению Мартины, которая с этими Эрранте очень даже ладила. Так обстояли дела на день убийства, когда она отправилась на работу к себе в энотеку. У нее очень трудная неделя, скользящий график, сплошная беготня, и, если комиссар закончил с вопросами, ей в пять утра снова надо на работу. В середине того дня Эрранте отвезли ее в аэропорт на недавно купленном подержанном грузовичке. Им было по пути, они ехали в дом престарелых, это в Марконе, у самой автострады, где они устраивали праздник в честь местного святого. У всех было хорошее настроение — из-за воздуха, который пах совсем по-весеннему, и из-за банкета, который должен был помочь Эрранте выпутаться из нужды, потому что если бы все прошло хорошо, то все праздники, организуемые в домах престарелых социальными службами региона, остались бы за ними. Если бы только они знали, что никогда уже не увидят Сальваторе живым, они не шутили бы там, в грузовичке, не рассказывали бы анекдотов, завершила свой рассказ Мартина, громко сморкаясь в платок. Вот оно, несчастье, как вопьется в тебя всеми зубами, так уже и не отдерешь — хуже цепной собаки.