Лайтларк

Выражение лица Грима не изменилось. По крайней мере, не так, как воображала себе Айсла. Какое-то время он всего лишь молча изучал ее взглядом.

– Некоторые вещи нам лучше узнавать самостоятельно, – наконец произнес Грим; его взгляд был тверд. – Многое из того, что мне поведали другие, я предпочел бы выяснить сам. Вовремя. Когда был бы способен лучше это все понять.

«Что многое?» – хотелось спросить Айсле. Но она осталась сосредоточена на деле.

– А ты вообще собирался мне рассказать?

– Со временем, конечно. Я привел тебя сюда… отвечал на твои вопросы… но я не желал вываливать все сразу. – Грим покачал головой. – Ты только что оказалась в новом месте. Мало что зная. Вынужденная нести бремя проклятий, представлять весь свой народ. Без сил. Ты была в ужасе. Я не мог усугублять. Не хотел.

То, что Грим чуял ее ужас, ее смятение на протяжении турнира, не должно было потрясти дикую. И все же. Это не оправдание.

– Ты скрываешь от меня еще что-нибудь? – требовательно вопросила Айсла.

Она никому не могла доверять. Азул отравил Селесту. Клео неоднократно пыталась ее убить. И Айсла помнила предостережение оракула.

«Вокруг тебя сплошь ложь и лжецы, Айсла Краун».

Был ли Грим одним из них?

В его глазах что-то блеснуло. Теперь Айсла знала сумрачного достаточно хорошо, чтобы распознать это.

Она отступила на шаг.

– Скрываешь, да?

Грим напрягся. Кивнул.

– И что же?

Отчасти Айсла была зла. И отчасти напугана. И Грим все это чуял.

Он шагнул к ней. Она снова отступила и чуть не потеряла равновесие.

– Есть несколько вещей, о которых я тебе не говорил, – произнес Грим. – По крайней мере, прямо.

Еще шаг.

«Да скажи уже», – подумала Айсла. Она больше не могла вынести ни секунды томления.

Грим нахмурился. Такое выражение его лица было ей незнакомым. Он часто хмурился на других, но на нее – никогда. С ней Грим только усмехался.

– Я не говорил, что ты со мной сотворила.

Айсла изумленно моргнула.

– Что?

– Я не говорил, что ты меня сокрушила.

– Сокрушила?

Грим кивнул.

– Сокрушила. Измывалась. Не переставала мучить с того самого момента, как я тебя увидел.

Айсла разинула рот. Потом захлопнула. Даже подумала, не извиниться ли.

Грим продолжил:

– Пара бесед с тобой, и я был готов пойти на самую паршивую сделку – отдать всего себя в обмен на любую часть тебя, которую тебе не жалко мне уступить. – Он потряс головой. – Ты вскружила мне голову. Я даже усомнился, в своем ли я уме. Думаю о тебе все время.

То, как Грим произнес последние два слова, заставило щеки Айслы вспыхнуть от всевозможных предположений.

– Все время? – повторила она, затаив дыхание.

– Глубокой ночью я не сплю, ослепленный желанием. Я жажду тебя постоянно, – проговорил Грим, и на его лице действительно отразилась мука. Словно он слишком долго ждал, чтобы сказать это. Словно Айсла была проклятием похуже всех остальных.

А потом Грим ее поцеловал.

Айсла ахнула, почти неслышно, и он отстранился. Нет. Прежде чем Грим успел отодвинуться далеко, она прижалась к нему, обвила руками его шею. Запрокинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Весь гнев сошел на нет, сменившись чувствами, от которых у Грима потемнели глаза.

Прежде чем он успел усмехнуться, Айсла прижалась к его губам своими. Он был холоден, как камень, и заморозил ее еще сильнее, когда прижал к стеклу. Поцелуй стал глубже, жар ударил в самое ее нутро. Айсла запрокинула голову, и Грим прошелся по ее шее, лишь слегка задевая зубами кожу чуть ниже кулона.

Сумрачный сдвинул ее накидку, провел губами по обнаженному плечу. Айсла тихонько охнула, покрываясь от холода мурашками, и Грим схватил ее за талию, сильнее вжимая в стену. Айсла потянулась расстегнуть и его накидку – ткань беззвучно упала на пол. Грим резко устремил взгляд Айсле в глаза. Но та уже дергала его за рубашку. Он позволил снять ее одним быстрым движением. Затем Айсла помедлила. И уставилась на Грима.

Сложенного для войны. Мускулистого. Беспощадного воина, что над ней возвышался. Его грудь в считаных сантиметрах от сердца пересекал большой шрам. Айсла прижала к нему ладонь; Грим молча проследил за ней взглядом, и его дыхание стало чуточку неровным, как если бы он изо всех сил старался остаться неподвижным.

– Откуда он?

Пульс Айслы уже зашкаливал. Как и Грима.

Он содрогнулся, когда она обвела пальцами зазубренную отметину.

– Всего лишь кто-то пытался меня убить.

Грим накрыл руку Айслы ладонью.

– Сердцеедка, – произнес он с тенью улыбки. И снова это прозвище! – А сейчас меня убиваешь ты.

Голос Грима был глубоким, таким же, как сны, которые приходили к ней последние несколько недель. Сны, которые он и насылал. Сны, которые она сейчас хотела воплотить в жизнь.

Айсла обхватила его корону пальцами. И отпустила, чтобы та грохнулась на пол с громким звоном. Проделала то же самое со своей.