Лакомые кусочки

— Возьми эти корзины, — сказала Лига, — циновки, что мы сплели… выбери поприличнее!.. Да сыр побелее, головки три, и ступай в город, к матушке Груэн.

— К матушке Груэн? — Бранза сидела на корточках у залитого солнцем порога и наблюдала за птицами, которые слетелись позавтракать насыпанными для них крошками.

— Да. Попросишь ее взять сыры в обмен на два отреза того замечательного голубого батиста, что понравился мне на днях. У матушки Вайльгус обменяешь циновки на три мерки фасоли и пряности.

— Эдда, идем скорей, пока нет жары, — позвала сестру Бранза.

— Только послушайте ее! — рассмеялась Эдда. — Мам, а ты знаешь, что наша Бранза сохнет по Ролло Груэну, а?

— Неправда! — вознегодовала старшая сестра, не то всерьез, не то притворно.

— А вот и правда, — заявила Эдда. — Я видела, как она хихикала и махала корзинкой, когда он болтал с ней под Квадратным ясенем.

— Врешь! Мне ни до кого нет дела! — Бранза метнулась в дом, достала гребень и, выпрямившись во весь рост своих гибких пятнадцати лет, с важным видом принялась расчесывать волосы.

— Ага, как же, — фыркнула Эдда. — Только и сюсюкаешься со всякими зверушками и пичужками. Кстати, насчет Ролло Груэна: поглядите, как она ради него прихорашивается!

— Помолчи, козявочка, — ласково промолвила Лига. — Ты просто завидуешь, что не умеешь общаться с лесными обитателями так же хорошо, как сестра.

— Зато я могу добыть чего-нибудь мясного к ужину, а большего мне и не надо.

Ручной голубь Бранзы, которого она отбила у лис, вдруг встрепенулся на спинке стула и захлопал крыльями. Мать и обе дочери расхохотались.

— Вот видишь! — сказала Лига. — Как не стыдно говорить про ужин!

— И все-таки она заглядывается на Ролло, мам, — настаивала Эдда. — Ты же рассказывала нам про свадьбу, вот ей теперь и хочется надеть красивое белое платье, повеселиться на пиру, а потом плюхнуться в кровать со своим муженьком, у которого точно такие же золотистые волосы. Представляешь, какие прелестные детки у них родятся!

Бранза шутливо хлестнула младшую сестру атласной ленточкой для волос.

— Допивай молоко, и идем в город. Если хочешь, устроим маленькое путешествие, прогуляемся вдоль вересковой пустоши.

Так они и сделали: отправились кружным холмистым путем через заросли желтого дрока. Несколько раз сестрам пришлось обходить крупные валуны, уложенные друг на друга. Со временем каменные кучки развалились — то ли их раскидало бурями или вздохами земли, то ли к этому приложили руку люди, забывшие, зачем нужны непонятные сооружения. Теперь валуны, наполовину вросшие в землю и скрытые травой, спали глубоким сном.

Ветер ерошил волосы сестер, подгонял вперед. Возбужденные и радостные, девушки пустились бежать: впереди — Эдда с корзинами и циновками, за ней, чуть осторожнее, — Бранза с кругами сыров. Сестры подняли такой шум, что никого кроме себя не слышали. Неожиданно Бранза остановилась:

— Эдда, постой!

Девушки замерли. Откуда-то со стороны донесся голос, чужой и странный. Эдда резко развернулась на звук, Бранза медленно повторила движение сестры. Порыв ветра донес из-за поваленных камней шум птичьих крыльев и истошные вопли. Там, внизу, кто-то был!

Эдда ринулась напрямик через колючие заросли. Бранза с недовольным ворчанием вернулась на тропинку, постояла возле куста, на который младшая сестра сбросила циновки, затем сделала несколько шагов вперед, бережно прижимая к груди корзинку, как будто в ней лежали не сырные головки, а хрупкие яйца или детеныши какого-то мохнатого лесного зверька.

Когда она снова посмотрела на Эдду, та уже взобралась на каменную глыбу, пританцовывала и весело махала рукой. Ветер трепал ее волосы и юбки, унося прочь слова, которые она кричала сестре. Надо же, какой счастливой она выглядит! — с беспокойством подумала Бранза. — Надо будет приструнить эту егозу, когда придем к Груэнам, не то она своей бойкостью понравится Ролло больше, чем я.

Бранза подхватила корзинку с сырами, залезла на валун и восхищенно выдохнула:

— Ничего себе!

На склоне холма хлопал крыльями громадный орел — таких больших птиц Бранза еще не видела, — настоящий гигант с ржаво-бурым оперением на спине и роскошной белоснежной грудью.

— Погляди, кого он схватил! — крикнула Эдда.

Бранза нахмурила брови: в своих мощных когтях цвета свинцовых туч с грозным блестящим отливом орел держал не зайца и не птаху, а человека, но какого! В силу своего малого роста жертва не могла тягаться по силам с хищником. Тем не менее крохотный человечек, сделанный, казалось, сплошь из старой облезлой кожи и длинных белых волос, изо всех сил сопротивлялся и отчаянно вопил, отчего птице приходилось то и дело прижимать добычу к земле, чтобы усилить хватку.

— Чтоб ему пусто было! — выругалась Бранза. — Ну что, попробуем помочь?

— Конечно! — Эдда, точно вырвавшийся из западни кролик, соскочила с валуна и помчалась через кусты, не обращая внимания на колючие шипы.