Лань в чаще. Книга 2: Дракон Битвы

– О тебе. – Торвард сел по-другому, так чтобы видеть не меч, а Ингитору, и взял ее за руку. – Я теперь понял, почему он сказал, что я повторил его путь. Ты знаешь, как мои родители встретились?

– Очень смутно.

– Примерно как и мы. Сначала он думал, что должен ей отомстить, из-за этой мести ввязался в войну с Квиттингом, а потом оказалось, что он никак не может выиграть войну без ее помощи. Она дала ему меч, он убил Свальнира и взял ее в жены. О любви там сначала и речи не шло. Но, как видишь, я существую на свете, а значит, свою вражду они вполне преодолели, когда поняли, что она кормит только Бездну.

– Но я говорю сейчас не об этом.

– А я говорю об этом. Это сейчас самое важное. Мне очень любопытно, что станет с Квиттингом, но гораздо больше меня сейчас волнует, что станет со мной. Куда ты пойдешь отсюда? Тебе надо зачем-нибудь возвращаться в Слэттенланд? Ты там что-нибудь забыла?

Ингитора молчала. Она с трудом вспоминала свою прежнюю жизнь и все обстоятельства, приведшие ее сюда. Тут, в зачарованном Медном Лесу, ее вражда и любовь так стремительно, но и так неизбежно поменялись местами. А все то, что за границами Медного Леса, осталось как было, и теперь она, новая, не знала, как ей быть с той прежней жизнью. Кому, что она там должна?

– Но… если я просто возьму и исчезну, и никогда не вернусь в Эльвенэс, это будет не очень-то красиво… – нерешительно заметила она.

– А чего тебе там делать? – Торвард пожал плечами. – Самолично заявить Эгвальду ярлу, что ты любишь не его, а меня – думаю, после всего пережитого ему это не будет очень приятно. Хоть ты и была с ним обручена…

– Я не была обручена! – поспешно поправила Ингитора и опустила глаза, пряча усмешку при воспоминании о том, как вчера ночью во время их бесконечного разговора Торвард спросил: «Что у тебя было с Эгвальдом?» голосом гораздо более встревоженным, чем при нападении троллей и великанов. – Я не была обручена, я только обещала, что выйду за него, если…

И тут она запнулась, потому что больше не могла повторить вслух свое требование головы в качестве свадебного дара – той самой головы, которая сейчас смотрела на нее живыми темными глазами.

– Ну, тогда все в порядке! – с удовлетворением отозвался Торвард. – Даже если и была бы, я бы тебя отбил. Поединками хоть державу отбивают, а тем более девушку! Единственное препятствие было бы, если бы ты любила его. Ну, а раз ты любишь меня…

Торвард посмотрел на нее, вопросительно подняв брови: в ее любви он не сомневался, поскольку это в его глазах было естественным и правильным, но хотел услышать подтверждение.

– Я люблю тебя, – подтвердила Ингитора.

– Ну, и все. А моя невеста должна быть при мне. А за приданым пошлем кого-нибудь.

– Это ты так сватаешься? – Ингитора печально улыбнулась. Фасти хёльд из Мьельке и то сватался правильнее!

– А что еще надо? – Торвард преувеличенно удивился. – Я еще там, кажется, на поляне с земляникой, посватался и даже ответ получил. Разве нет?

– Разве… Разве да! Только имей в виду: я очень плохая хозяйка!

– А моя мамочка – вовсе никакая, однако Аскегорд за тридцать лет ее правления с голоду не вымер и грязью не зарос. Слава асам, я могу держать столько служанок, чтобы моя жена могла хоть вовсе в кухне не показываться и целыми днями стихи сочинять. Вот только ночью, пожалуй, я тебе другое занятие найду.

– Когда сам будешь дома.

– Да, это нечасто случается. Правда, отчего бы тебе зимой не ездить со мной по стране? Поохотимся на бергбуров, и вообще это весело. Тебе должно понравиться. А летом, хочешь, завоюем еще парочку уладских островов.

Непонятно было, серьезно ли он говорит все это – по крайней мере, насчет островов, – но Ингитора улыбнулась в ответ и кивнула. Да, ей все это нравилось! Именно такой жизни ей всегда хотелось – но кто, видят светлые асы, кто еще, кроме Торварда конунга, смог бы дать ей такую жизнь?

– Ну, вот и договорились! – Торвард засмеялся и обнял ее. – Думаешь, я и есть тот самовлюбленный болван, которым меня считала Эрхина? Нет. Я не считаю, что все женщины на свете от меня без ума, но когда что-то такое есть, я это чувствую. Так что тебе некуда деваться.

Торвард вытащил из-под рукава золотое обручье в виде дракона, надел его на руку Ингиторы и сжал – и оно сжалось, плотно обхватив ее более тонкое запястье, словно для него и было сделано.

– Мне оно больше не нужно. Золотой Дракон показал мне дорогу к старшему брату, и теперь я могу… Мой отец отдал его матери, когда они помирились, а теперь я отдаю его тебе.

– Это тоже из наследства великана?

– Да. Но его не надо бояться. Когда его отдают добровольно, Дракон Судьбы приносит счастье. Моя мать дала мне его и послала искать невесту. Она сказала, что Дракон Судьбы обращает все пути навстречу любви. Только она думала на Вальборг дочь Хеймира, а это оказалась ты. Слушай! – Его вдруг осенила еще одна мысль. – А что же все так ошибаются, тебя за Вальборг принимают: и Оддбранд, и Ормкель, и я сам! Может, вас с ней в детстве подменили? И это ты – дочь Хеймира конунга?