Ласточка

Ника отвернулась, чтобы не видеть бурого от смущения Пашу. Ну куда ему сниматься с таким лицом? Он себя видел в зеркало? Наверно, видел, но какими-то другими глазами смотрел.

– Роль без слов подойдет тебе? – спросил Игорь, пряча улыбку.

Паша радостно кивнул. Очень хочет сняться. Почему? А почему тысячи людей бросились снимать себя и выкладывать в Сеть свои ролики – про себя, бесчисленные фото себя самого? Что это? Что вообще такое желание быть известным, знаменитым? Кроме тяги к богатству? Ведь те, кто выкладывает свои фотографии на всеобщее любование, богатыми не становятся. Что это? Преодоление изначально заложенного в нас одиночества? Стремление объединиться? Стать частью коллективного разума? Коллективной жизни? Если меня знают, то я уже не так одинок?

– Ну, вот и договорились. – Игорь подмигнул Нике. – И тебе будет веселее, да? Отец отпустит тебя на съемки?

Ника не совсем уверенно кивнула. Отпустит, наверное… Говорить ли отцу про ее симпатию к Игорю… Но главное не это. Она сама должна спросить Игоря, должна, чем раньше, тем лучше, для нее это принципиально, это очень-очень важно… Как спросить? Напрямую? Намеки он как будто не понимает, да и не умеет она разговаривать намеками. При Паше спросить? А что такого? Пусть смеется, если ему смешно.

– У вас… – Ника прокашлялась. Идиотство. Очень глупо. Очень. Невероятно глупо. Но дольше не знать этого она не может.

– Вы…

– Что?

Игорь смотрел на нее такими светлыми, такими чудесными глазами, что ответ был уже понятен. А если нет? Если просто – он такой вот светлый человек. И так же смотрит на свою жену, на своих детей, а Ника все влюбляется и влюбляется, с такой же бешеной скоростью, как обычно несется с горы на лыжах – когда все летит вокруг тебя – небо, облака, деревья, другие люди, и ты – взлетаешь как будто, хотя на самом деле и едешь вниз.

– У вас… есть… семья? – наконец выговорила Ника.

Игорь улыбался и молча смотрел на нее. Нет. Ну нет. Почему он ничего не говорит, что значит эта улыбка?

– Да? Или нет? – договорила Ника. Нет, пусть скажет. Пусть произнесет. И она упадет, перекувырнется через голову, ноги, руки разлетятся в разные стороны, она с большим трудом встанет, ее будет волочь вниз, но она встанет, отряхнется, придет в себя, и дальше все пойдет, как было раньше.

– Да. – Игорь, севший напротив нее и Паши, подкинул камешек и поймал его. – Я же говорил. У меня есть мама.

– И… все?

– Пока да.

Ника невольно засмеялась.

Паша, начавший было засыпать, поднял голову, непонимающе смотрел на них.

– Что, я храпел? Захрапишь тут… Не спать, не есть…

– Пошли, Паш, вставай. Не будем на земле спать. И Кирюху надо искать. Куда он мог ночью деться? Пошли! – Игорь похлопал парня по плечу. – Вставай-вставай!

– Ладно… – пробурчал Паша.

– Зато рассказов на год хватит! – засмеялась Ника.

– Да не буду я никому рассказывать! – отмахнулся Паша. – Что тут рассказывать?

– Ну как труса праздновали, как есть хотели, как пришли эти… неспокойные, как ночью Кирилл убежал…

– Да, вот найти бы его еще! – Игорь покачал головой. – Все, пошли. Не нравится мне это. И не разделишься, не отправишь вас в разные стороны.

– Покричать, может? – предложил Паша.

– Ну, покричи.

– Ки-и-рю-ю-ха-а-а-а! – что есть мочи заорал Паша. – Кирюха! Мы зде-е-е-есь! Возвращайся! Отбо-о-о-ой!

Паша замолчал и послушал тишину.

– Даже эха нет почему-то… – насупился он. – Орал, орал, а эха нет. Странно. В горах же эхо всегда.

Ника засмеялась.

– И здесь облом, Паш. Невезуха. Главное, чтобы Кирюху волки не загрызли.

– Волки? – широко открыл глаза Паша. – Здесь есть волки?

– Ну, не волки… Другие какие-нибудь хищники.

– Так, ну все, страха на мальчика не нагоняй… – Игорь легко подтолкнул замершего Пашу и взял за руку Нику. – Есть силы идти? – спросил он девушку.

– Конечно. Почему нет?

– У меня вот никаких сил, – пожаловался Паша.

– На ручки взять не могу, – засмеялась Ника. – Извини. Разве что Игорь.

– Да ладно! Сам дойду! – Паша, бурый от всего – от смущения, от перенапряжения, от постоянного смеха, в котором он прятался от самого себя и своих естественных, искренних реакций, изо всех сил подбросил рюкзак за спиной, не рассчитал и под его тяжестью повалился вперед.

Игорь едва успел подхватить его под руку, чтобы Паша не разбил себе колени. Ника прыснула, Паша с несчастным видом поднял на нее глаза.

– Смешно? Сама неси рюкзак.

– У меня свой.

– А ты мой подними! Ах… – Паша посмотрел Нике за спину. – А твой-то Игорь несет! Ничего себе неравноправие… Бабам все, нам – ничего…

– Давай меняться. – Игорь без разговоров сдернул Пашин рюкзак и протянул ему Никин.

– А чё, она так просто пойдет? Вообще налегке?

– Она девочка, Паш.

– И чё? Мне теперь все тащить?

– Паш, ну ты же не Кирилл, ты что! – Ника погладила подростка по плечу, от чего тот замотал головой, как большой теленок, бурая краска пошла разливаться на шею, на ключицы.

– Ладно, все… проехали…

– Да, хорошо, что я сюда попал… – проговорил Игорь.