Ласточка

Ника зажала уши. Слушать дальше, что говорили наперебой парни, было невыносимо. Она пожалела, что не послушалась Игоря и не отошла подальше, но шевелиться сейчас не стоило. Хоть из-за их гомона шорохов слышно не было бы, она побоялась, что ее увидят, когда она будет перебираться за большой валун, где действительно можно было бы спрятаться. Если, конечно, там не спят змеи, которых в этих краях можно встретить где угодно. Главное, не накручивать себя. Ника перекрестилась и стала читать про себя «Отче наш». Сколько раз это уже ей помогало – а почему, лучше не думать, не облекать в слова. Непонятно почему, неизвестно. Ей вещи, о которых не стоит размышлять. Например, почему от неумелой, незатверженной, но искренней молитвы перестает нервно и испуганно биться сердце, успокаивается. Сильна ли твоя вера, слаба ли…

Несколько раз прочитав молитву, она разжала уши. Увидев, что парни откровенно провоцируют Игоря и Пашу, она решила выйти, уже даже приподнялась. И села обратно. Она ведь поняла, что имел в виду Игорь. И она расслышала, что говорили парни. Они искали сейчас именно ее. Кто-то из них словно почувствовал, что здесь есть девушка.

Ника увидела, как здоровый парень залез в палатку, оттуда послышалась возня, крики и вслед за этим парень вытащил трясущегося, орущего Кирилла. Подросток отбивался, но не сильно, жалобно скулил, просил:

– Не надо, что вам я? Я – зачем? Я не девушка!

– А это мы сейчас проверим! – ржали парни. – Девушка или не девушка!

Они сопровождали это такими мерзкими комментариями, что Нику стало подташнивать – то ли от страха, то ли от мерзости слов. Кирилл извивался, уворачивался, парни перекидывали его из рук в руки. Ника увидела, как Паша застыл на месте, а потом стал на четвереньках отползать в сторону. Игорь выпрямился и громко, четко, спокойно сказал:

– Ребята, ни у кого сигнального пистолета нет?

– Чё? Чё ты бормочешь? Пистолета? – Парни, оговаривая матом каждое слово, снова бурно расхохотались.

– Сигнального. У нас заблудилась группа, где-то здесь рядом. Мы вот вперед к роднику вышли, а отряд где-то ниже или выше, вот не знаем, как с ними связаться.

– А… чё… – Кто-то из парней стали растерянно оглядываться, уже меньше смеяться.

– Э, э, умный, ты нам зубы не заговаривай! – Высокий патлатый парень отпустил Кирилла и держал теперь в руках Никину светло-розовую кепку, которая попалась ему под ноги. В ярком свете луны была видна серебристая вышивка спереди. – Это чья? Точно, баба где-то есть! А ну, пацаны, поищем!

– Ребята, ребята!.. – Игорь примирительно поднял обе руки и пошел на них. – Какая баба, вы о чем? Кепка вот мальчика, да, Кирилл? Да ты сам залезь в палатку, посмотри…

– Нет! – вдруг выкрикнул Кирилл. – Нет! Это не моя кепка! Нет!

– Ну-ну-ну… – Игорь попытался взять его за руку. – Успокойся. Ну что ты? Твоя, конечно.

– Нет! Нет!

Парни заинтересованно подошли к Кириллу:

– Да? А чья?

– Это… – Кирилл, нервно смеясь, стал растерянно оглядываться. – Да вот… Сейчас, сейчас… Она здесь была…

– Кто – «она»? Ай-яй-яй… как нехорошо врать… – Патлатый и еще один с ним подошли к Игорю и толкнули его так, что он упал на спину. – Кто папочке врет, тому…

Дальше слушать было невозможно, смотреть – невыносимо, как пихают Игоря ногами, балуясь, не сильно, просто, чтобы запугать, так страшно поиграть. Но Ника понимала, что если она сейчас выйдет, плохо будет не только ей.

– Ты – папочка? Или кто? – стараясь подняться с земли, проговорил Игорь.

– Ну я. Где телка? Ты нам не очень нужен.

– Нет здесь никакой телки. И не было. А вы куда идете ночью, кстати? – Игорь, как будто парни и ни хулиганили, все пытался и пытался заговорить с ними нормально.

Парни стали передразнивать Игоря и снова пнули его.

– Эй, пацан, пацан, сюда иди! – кто-то из них махнул замершему в ужасе Кириллу. – Так ты говоришь, была здесь телка, да?

– Да… да… да… – Медленно, как во сне, закивал Кирилл. – Была…

– Да что вы его слушаете! – махнул рукой Игорь, в который раз спокойно вставая, как будто его и не швыряли на землю. – У нас отряд с детьми инклюзивного обучения, ребята, вы же видите!

– Чё-чё? – стали переспрашивать парни. – Чё он несет?

– Класс коррекции, мужики! Вы лучше от греха идите!

– Папочка решит, что лучше! – проорал кто-то из парней.

Слова Игоря как-то неожиданно подействовали на «папочку». Он отхлебнул из своей бутылки, то ли вздохнул, то ли всхлипнул:

– Чё, класс коррекции в поход повел, да, чувачок? – Он протянул Игорю влажноватую руку. – Дай пять, чувачок… Мой родной класс… – «Папочка» сложно выматерился, незло, скорее нежно. – Я таких пацанов знаю… Они с-самые… настоящие…

Другие парни галдели, ходили вокруг костра, кто-то пихал ногами палатку, кто-то под общее одобрение помочился в тлеющий костер, один дал подзатыльник Паше, скорчившемуся на краю поляны на четвереньках, несильно, но тот все равно упал набок. «Папочка» подошел к Кириллу, который замер в неловкой позе посреди поляны, похлопал его по плечу:

– Ладно, отдыхай, брателло! Папочка своих не трогает, да, пацаны?