Читаем Лавандовый зонтик полностью

Лавандовый зонтик

Женщина с Потерянным Именем понимает: она больше не хочет жить. У нее нет друзей, надоела работа, с сотрудницами невозможно общаться, а начальник – жуткий скряга, который считает, что главное в жизни человека – это изнуряющий труд. Она надеется умереть и наносит себе повреждения, чтобы заглушить душевную боль. Однажды на почте она встречает Загадочного Мужчину. Он нелепо одет, рассказывает небылицы и отчего-то притягивает Женщину с Потерянным Именем. После этой встречи она замечает, как жизнь ее преображается. Она встретила доброго друга, которого у нее никогда не было. И теперь ее ждет только радость… ведь так?

Ольга Викторовна Баловнева

Проза / Современная проза18+

В оформлении обложки использована фотография Nihat «Person Standing Near Body of Water and Bench» с https://www.pexels.com/photo/beach-bench-dawn-lake-340705/


***


Глава 1


Женщина с Потерянным Именем зашла в лифт и поднялась на 9 этаж. Быстрым шагом она проследовала в свою просторную квартиру, закинула пальто в шкаф и окинула презрительным взглядом хорошо обставленную комнату. Она ненавидела это место, хоть в нем и было все, о чем она когда-то мечтала. Идеальное пристанище, которое превратилась для нее в острог. Пройдя в светлую гостиную, она бросила быстрый взгляд на свое отражение в огромном зеркале и тут же с отвращением отвернулась. Она казалась себе жутко непривлекательной, лишенной всякого изящества, практически бесцветной. Как будто чья-то невидимая рука стерла ее, оставив лишь невзрачную бледную тень.


Женщина с Потерянным Именем прилегла на диван, опустила усталый взгляд на свои руки, испещренные царапинами и порезами, и тяжело задумалась. Она больше не хочет жить. Эта мысль не покидает ее уже несколько месяцев. В первый раз она пришла ей в голову, когда та нечаянно порезала руку канцелярским ножом. Она почувствовала резкую боль и увидела, как с ее пальца тонкой струйкой кровь стекает на ладонь, окрашивая бледную кожу в алый цвет. Она надавила на рану. Боль усилилась, вытекло еще больше крови. Женщина заворожено смотрела на свою окровавленную руку, палец пульсировал, а она все продолжала давить, пока не заметила обращенный на нее непонимающий взгляд своей сослуживицы. Тогда она выдавила из себя полувиноватую улыбку и вышла из кабинета обработать порез. Ей были непонятны ее порывы, однако через пару недель она вновь непреднамеренно нанесла себе увечья, когда готовила на кухне. И снова она из совершенно нового, неведомого ей чувства заставила себя надавить на рану, причинить себе боль, смотреть, как кровь медленно вытекает и капает на пол. Наконец, женщина поняла: это приносит ей успокоение, помогает заглушить страдания внутри. Какое удовольствие выпустить муку через другую муку! Конечно, у нее редко получалось проводить такие акты самоповреждения, все-таки она не могла побороть в себе страх пораниться (как бы абсурдно это ни звучало). Однако, когда ей все же выпадала «удача» неаккуратно обращаться с острыми предметами на работе или дома, она с упоением, в тайне ото всех, превращала свои руки в кровавое месиво. А иной раз Эта Женщина специально дразнила соседскую кошку, чтобы та расцарапала ей руку. Если раны начинали заживать, она вновь раздирала их ногтями, ведь без этой боли она не сможет выносить ту каторгу, что по ошибке назвали ее жизнью.


Так и в тот день, измученно вздыхая, Женщина с Потерянным Именем ковыряла один из недавних порезов и думала:


«Нет, так больше быть не может. Эта… терапия… хоть и имеет эффект, но проблемы не решает. Я должна это прекратить. Если так будет и дальше, мой разум умрет, и останется лишь тело, которое способно лишь копировать и подражать. В котором не будет совершенно ничего своего. Которое будет вынуждено скитаться по свету, проживая день за днем в однообразном ритме, что доставляет лишь скуку и печаль. И я стану подобной тем унылым, ограниченным людям, что меня окружают. Для них эта рутина стала единственным спасением от разочарований и ненависти к своему существованию. Взять хотя бы эту чудную, вечно чем-то обеспокоенную соседку из соседней квартиры. Что-то вечно бубнит себе под носом, все собирается взяться за новое, начать другую жизнь, но на деле ее голова давно забита одними лишь детьми да сплетнями. А поделиться ими она может лишь с гадкой подружкой, которую хоть и ненавидит, но отказаться от общения с ней не может, ведь это единственный человек, кто слушает ее болтовню с нескрываемым интересом. Да и что с нее взять? Понятное дело – большие мечты, большие надежды, а жизнь… а жизнь, о которой она так грезит, может быть только в ее фантазии. А все почему? Кто знает… Но, скорее всего, всему виной неудачный брак, где всем плохо, но что-то менять уже слишком поздно. Так и живут: без жизни, без радости, одними лишь мечтами.


И неужели я стану такой же? Неужели, если не прекращу эту муку, мое существование станет подобным?.. Нет. Все будет еще хуже. Ее умерщвление началось, вероятно, еще в раннем детстве. Мне же повезло сохранить ясность ума и поддерживать огонь жизни до этих дней, причем почти без потерь. Ей удалось уйти незаметно, без боли, без отчаяния, не чувствуя разочарования и тоски, что терзают меня… Что же со мной будет?..»


Рана, что она ковыряла, оказалась глубокой, и теперь кровь мощным потоком сочилась по руке, стекала на молочно-белую блузку, окрашивая ее в чарующий багровый цвет. Женщина с Потерянным Именем заметила, как сильно кровоточит ее вновь вскрывшийся порез. Тогда она встала и проследовала на кухню, столь же идеальную, как и все в ненавистной ей квартире, достала сверкающий чистотой бокал с тонкими хрустальными стенками и направила в него «ручеек». Пока кровь стекала, она осмотрела себя и пол, на котором алела проложенная ею дорожка капель.


Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза