Лазарев

Глава VI

Севастополь и Босфор

Годы 1830 и 1831 Лазарев проводил в Кронштадте. Положение его было неопределенное. По-видимому, ему готовили более ответственное назначение, а пока он состоял флагманом практической эскадры, плавал с десантными войсками в Финляндию, крейсировал в Ботническом заливе.

Много времени Лазарев посвящал и береговой службе. Председательствовал в комиссии по исправлению штатов и вооружению военных судов, участвовал в работах комитета по улучшению флота.

Он внес много полезных предложений по кораблестроению и вооружению судов. Большинство из них было принято и внедрено в практику.

Если не считать двух событий, глубоко огорчивших Лазарева, его жизнь в эти годы протекала необычно тихо и монотонно. Даже слишком тихо для него…

Во время зимнего плавания по Ботническому заливу у Аландских островов погибла входившая в состав его отряда шхуна «Стрела» со всем экипажем. Это, по словам Лазарева, «весьма необыкновенное и несчастное происшествие произошло в глухую полночь, в сильный шторм. И что особенно странно: шхуна погибла бесследно. Ни одного трупа не выбросили волны на окрестные берега, не было обнаружено и предметов, всплывших с корабля».

Второй случай совсем иного порядка приключился с самим Лазаревым. В июле под Красной Горкой столкнулись два корабля - «Азов» и «Великий князь Михаил». «Азовом» командовал капитан первого ранга С. П. Хрущев, но главную ответственность за флагманский корабль как командир эскадры нес Лазарев; «Михаилом» командовал капитан первого ранга Игнатьев. Случай сам по себе не значительный, но по морским традициям того времени каждое столкновение боевых судов да еще в тихую погоду, в хорошо изученных водах считалось проступком тяжелым и требовало судебного расследования. Об этом случае можно было бы и не упоминать, но он очень характерен. Из него мы видим, как «искренне любили» высшие морские чины Лазарева.

По словам Лазарева, капитан Игнатьев «в глазах всего флота был виноват кругом». Но в глазах судебной коллегии виноватым оказался он, Лазарев, а не Игнатьев. Герой Наварина получил строгий выговор и лишь «по уважению его особых заслуг» был освобожден от наказания. «Вот как, брат, делается! - замечает Лазарев в письме к Шестакову. - Вот какой народ судит морские дела наши, сами сидя спокойно в теплых комнатах по 20 или 30 лет сряду. Меня же теперь все бранят. Как ты думаешь за что? За то, что Игнатьев произведен в контр-адмиралы1. Ну, да ничего, вперед буду умнее». [1 После оправдания Игнатьева по данному делу он был произведен в контр-адмиралы.].

Далее Лазарев объясняет Шестакову всю подоплеку этого безобразного дела. Оказывается, ему мстили, мстили за то, что на недавних маневрах «Азов» оказался лучшим кораблем. «Когда весь флот делал маневры при государе, - пишет Лазарев, - то все обращено было на «Азов», чтоб та зависти найти какие-нибудь погрешности в действиях его, но ни разу не удавалось, а напротив того, более 10 раз было объявлено одному «Азову» высочайшее благоволение За необыкновенную быстроту в движениях и действии парусами, и после всего «Азов», наконец, был унижен в глазах государя против «Михаила», которому беспрестанно делали замечания и который управлялся, можно сказать, хуже всех кораблей».

Не раз всякого рода недоброжелатели становились Лазареву на пути. В письмах к своему другу А. А. Шестакову Михаил Петрович изливал свою досаду. Вот что он писал в августе 1830 года: «Эгоизм у иных столь сильно действует, что никакое предложение, если только не ими самими выдумано, не приемлется, сколь бы, впрочем, полезно оно ни было, и потому, заметив, что делаемые иногда предложения принимают как будто нехотя и притом не уважаются, то я думаю себе: черт бы их взял, налупиться на неприятности не для чего и лучше, как кажется, придерживаться пословицы: «Всяк Еремей про себя разумей», или по крайней мере до случая».

«До случая», то есть до подходящего момента, когда снова можно будет выдвинуть предложение.

В феврале 1832 года Лазарева назначают начальником штаба Черноморского флота. Необходимо было сменить главного командира Черноморского флота, стареющего и ставшего не пригодным для дел адмирала Грейга. Но сменить старика сразу и назначить на его место Лазарева было «неудобно». Вот и назначили Михаила Петровича «пока» начальником штаба.

В том же 1832 году вспыхнула война между Турцией и ее вассалом Египтом.