Лазурный Берег

К сожалению, моя следующая встреча с ней могла произойти только через несколько дней, и это меня пугало. Я боялся, что мой оптимизм улетучится. Что я буду без конца думать о возможных последствиях и в итоге решу отказаться от самого прекрасного из всего случившегося со мной за многие годы. Если я этого не хотел, то выход был только один: отключить голову и слушать сердце.

Глава 21

Аликс

После того, что было между нами на острове, не видеть Лео дольше пары часов стало для меня пыткой. Как назло, его опасения подтвердились: новые гости не пожелали ограничиться однодневной прогулкой, и яхта вот уже двое суток стояла в какой-то бухте недалеко от Сен-Тропе. Я, разумеется, ужасно тосковала. Каждое утро, во время пробежки, у меня щемило сердце при виде пустующего причала «Авроры».

Когда Лео удавалось улучить минутку, он звонил мне или писал. Я, к сожалению, не всегда могла ответить, потому что тоже вертелась как белка в колесе. Сезон был в разгаре, работать чаще всего приходилось до ночи. До поступления в «Le Chat Noir» я уже успела приобрести профессиональный опыт, но столько, сколько теперь, я не готовила никогда. После каждой смены возвращалась в свою квартирку выжатая как лимон. И тем не менее счастливая.

Единственным, что отравляло мне жизнь, были тиранские замашки Клода. Я терпела, утешаясь мыслями о Лео и перепиской с Клои. Мы почти ежедневно обменивались сообщениями: она спрашивала, как развиваются мои отношения с шефом. К тому же мы часто, хотя и мельком, виделись, когда она привозила в ресторан свое печенье. Пару раз нам удалось пообщаться во время обеденного перерыва. В ее кондитерской я до сих пор не побывала, но это числилось под номером один в моем списке.

Сегодняшнее сообщение от Клои заставило меня улыбнуться.

Не давай себя в обиду! Я слышала, что драконы боятся воды. Если кое-кто опять начнет трепать тебе нервы, попробуй его обрызгать.

Драконом мы называли Клода. Прозвище очень ему подходило: он часто фыркал и при этом так багровел, что казалось, будто из его ноздрей вот-вот вырвется пламя.

Как он и пообещал мне в первый день, я переходила от повара к повару, показывая свои умения в разных областях кулинарии. То, что меня изначально огорчило и обидело, оказалось неплохой возможностью себя проявить. На этой неделе я работала в гардманже (так называется зона, где готовятся холодные закуски), и только за сегодняшний день несколько гостей уже похвалили приготовленные мной блюда, что страшно раздосадовало Клода, который крысился на меня как никогда.

Одна очень небедная пара, постоянные клиенты ресторана, даже пожелала лично со мной познакомиться, чтобы сказать, что тарталетка с горошком, черемшой и заправкой из маринованных огурцов, каперсов, трав и рубленого яйца сегодня была «еще вкуснее, чем обычно», и что они обязательно упомянут мое имя в своем блоге, посвященном высокой кулинарии.

Вернувшись на кухню, я сразу же встретила смертоносный взгляд Клода.

– В этом ресторане мы ни при каких обстоятельствах не покидаем рабочие места до конца смены, – сказал он пугающе тихо. – Может, в том второсортном заведении, где ты обучалась, такое и было в порядке вещей, но здесь – нет. Мы должны соответствовать стандартам не на сто, а на все двести процентов.

Последнюю фразу я уже слышала от шефа не знаю сколько раз. Под конец долгого рабочего дня у меня просто не оставалось нервов, которые я могла бы тратить на его беспочвенные упреки.

– Гости захотели видеть именно меня. Что мне было делать? Проигнорировать их желание? – спросила я, скрестив руки на груди.

– Гости захотели видеть именно меня!

 – издевательски повторил Клод. В каждом звуке, который он произносил, разговаривая со мной, ощущалась ненависть. – Ты сама-то себя слышишь? Работаешь младшим поваром без году неделю и уже возомнила, что правила на твою персону не распространяются? Я тебя от этого быстро отучу.

– То есть как «отучишь»?

– Ты меня поняла.

Клод подошел ко мне так близко, что я разглядела красные прожилки в его глазах и серые пеньки на небритом подбородке, почувствовала несвежее дыхание. Он уставился на меня с такой издевательской ухмылкой, будто хотел спровоцировать на какой-нибудь неверный шаг. Ждал, что я не выдержу и нагрублю ему в ответ или просто сорву с себя фартук и хлопну дверью. Это могло бы быть поводом для увольнения.

Во мне все сжалось от ярости, жилы наполнились лавой. В очередной раз меня отчитали при коллегах, как непослушного ребенка, – это было уже чересчур. Я почувствовала себя в безвыходной ситуации: поступи хоть так, хоть этак – все равно проиграешь.

Я понимала, что вот-вот угожу в ловушку, но ничего не могла с собой поделать. Вопиющая несправедливость переполнила чашу моего терпения. Руки сами сжались в кулаки, и я уже открыла рот, чтобы прошипеть: «Дракон!»