Лазурный берег болота

– Все сейчас дома, – продолжала Ника, – когда вы спрашивали о возможности визита, только я в особняке находилась. А сейчас дети слетелись! Илюша и Рита на эвакуаторе притащились, у них машина сломалась, новая совсем. Марта на заправке поскользнулась, упала, колготки разорвала, юбку испачкала, тоже назад поспешила. Лизе на полдороге позвонил педагог, с которым она занимается. Температура у Якова Ароновича подскочила, похоже, он грипп подцепил. Как нарочно у всех планы нарушились. А я не хочу, чтобы все…

Вероника потупилась.

– Ясно, – сказала я, – мы представимся командой, которая изучает помещение на предмет вредных излучений. Есть при себе кое-какие странные аппараты. Они гудят, мигают, выглядят просто как бластеры. Возьмем их, наденем халаты…

– Отлично, – обрадовалась Ника, – спасибо.

Я открыла багажник.

– Откуда у тебя такая фигня? – изумилась Дюдюня.

– Сейчас ты видишь реквизит к спектаклю «Охотники за привидениями», – хихикнула я. – У Димона сынишка ходит в сад. Там необыкновенно креативный персонал, постоянно что-то придумывает. Они замутили игру, попросили Коробкова помочь им с инвентарем. Завтра у них в помещении появится призрак, может, даже несколько. Надо их поймать. Мы недавно помогли главному режиссеру одного театра. Я у него попросила напрокат оборудование. Он не отказал. Вчера вечером я забрала все, сегодня должна была отдать Диме, да забыла. Зато сейчас пригодилось. А несколько халатов у меня всегда есть в наличии, они часть служебного обмундирования.

Я вынула пакет с одноразовой одеждой.

– Держи.

– Спасибо, – поблагодарила Дюдюня, – у самой много чего в джипе имеется, но мы на твоем погнали.

– Не рулить же кавалькадой, – улыбнулась я. – Ну, вперед на борьбу с привидениями.

– Наверное, летом у вас красивый сад, – сказала Дюдюня, когда мы шли по дорожкам.

– Да, – обрадовалась Вероника, – есть Семен, он делает черновую работу: траву стрижет, грязь убирает. А я выращиваю цветы.

– А-а-а, – заорали из открытого окна, – а-а-а-а!

Потом раздались звуки, которые кто-то извлекал из пианино.

– Это Лизочка распевается, – пояснила хозяйка и открыла дверь, – прошу вас.

– Думала, кого-то хлебной пилой кромсают, – шепнула мне на ухо Дюдюня, войдя в круглый холл, – ну и пение!

– Мамуль! – крикнул звонкий женский голос. – Куда ты запсила салфетки?

– Запсила, – засмеялась я, – забавное слово.

Вероника протянула нам упаковки одноразовых тапочек.

– У нас когда-то жил лабрадор. Пес постоянно утаскивал наши вещи, прятал их в самых невероятных местах. И у нас в семье появилось слово «запсить». Убрать, как пес, спрятать так далеко, что и сам не найдешь.

В холл вышла высокая, стройная, очень красивая брюнетка с ярко-голубыми глазами.

– Мамуль!.. – начала она. – Ой! А это кто?

– Бригада спасателей, – представила нас Вероника, позабыв, что к ней явились ловцы энергетических злодеев.

– Марта, – представилась красавица. – К нам приехали Чип и Дейл! Штуки, которые вы держите, настоящие?

Я решила продолжить спектакль.

– Вроде да. Спасибо за сравнение, Чип и Дейл милые создания. Но мы скорей уж охотники за привидениями. Если всерьез, то скоропостижная кончина вашего брата Максима, а до этого смерть Николая Петровича внушают тревогу.

С лица Марты сползла улыбка.

– Думаете, их убили?

– Сначала погиб ваш отец, – вступила в беседу Дюдюня, – потом Максим. Два вполне здоровых мужика ушли друг за другом в одном помещении.

– У Макса была аневризма, а у папы случился сосудистый спазм, – перебила ее Марта. – Ужасно их потерять. Я неделю в себя приходила. Всегда считала отца здоровым, и вдруг такое! Остановка сердца!

– Некоторые постройки, что возводили в советское время, «фонят», – другим голосом заговорила Дюдюня. – Тогда применяли материалы, не зная об их вредности. Например, асбестовые плиты. Они считались прекрасным антипожарным средством, их устанавливали в пятидесятые-шестидесятые годы почти во всех новых зданиях. Спустя время выяснилось, что асбест вызывает рак. Сейчас он запрещен.

– Ой! – попятилась Марта. – Думаете, у нас…

Я присоединилась к беседе:

– Николай Петрович жил в старом флигеле, – мы просто изучим радиационную и прочую обстановку.

– Если там все светится, нам придется уезжать? – занервничала Марта.

– Лучше поговорим после того, как мы детально обследуем помещение, – остановила ее Дюдюня, – сейчас беседа не имеет смысла. Нас проводит Вероника Олеговна. Вам лучше не ходить.

– Но я хочу! – заявила Марта.

Дюдюня окинула брюнетку взглядом.

– Мы не имеем права препятствовать вашему желанию. Но обязаны предупредить: аппаратура издает сильное излучение. Оно может спровоцировать алопецию, ожирение, проблемы с кожей лица.

– Что? – заморгала Марта.

– Вы облысеете, потолстеете, покроетесь прыщами, – уточнила я.

– Сами вы нормально выглядите, – фыркнула девица.

– Конечно, – расплылась в улыбке Дюдюня, – сегодня первый день на службе. Сменили тех, кто в больницу угодил.

– Пойдемте скорей, – засуетилась Вероника.

Мы двинулись по коридору.

– Как много фотографий на стене, – восхитилась я и остановилась.