Лазурный берег болота

Ада Марковна быстро взглянула на меня, я отвела глаза в сторону. Похоже, мы с напарницей подумали об одном и том же. Вероятно, Игорь Шмаков использовал цоколь для развлечения с несчастными женщинами, которые попадали к нему в руки, но высказывать предположение вслух сейчас нельзя. Веронике Олеговне пока не надо знать, кем являлся биологический отец Николая. Хватит с нее похорон мужа, сына и обнаружения минус первого этажа в доме. Новость о тесте-маньяке и свекрови, которая помогала ему, может ее добить.

– Нет, – воскликнула я, – ошиблась! Плитка-то выпущена в начале двадцатого века. Цоколь сделали очень давно.

– Длинный какой коридор, – прошептала Вероника, – идем, идем, а конца ему все нет.

– Есть, все на свете рано или поздно заканчивается, – оптимистично заметила Дюдюля, ускорила шаг и воскликнула:

– А вот и дверь!

Мы на самом деле оказались около запертой створки, на которой висел большой замок.

– Такие замки пользовались популярностью в начале шестидесятых, – протянула Ада, – они не электронные. Просты, но надежны. Надо набрать код на лицевой стороне, потом самому отодвинуть засов, его держат лапки, они отстегиваются, когда замок открыт.

– Ну и как узнать код? Может, спилить замок? Но тогда придется идти назад за инструментом. А дома дети, они начнут задавать вопросы. Я не хочу, чтобы кто-либо знал о месте, где мы сейчас находимся, – пригорюнилась Вероника.

Дюдюля повернулась ко мне:

– У тебя есть пудреница?

– Да. Но при себе нет, – разочаровала я Аду.

Вероника прислонилась к стене.

– Естественно, сейчас ваш муж не рядом, и вы, Танечка, не дома. Не надо вам постоянно беспокоиться о своей внешности!

Иногда простая короткая фраза, которую произнесли, не подумав, откроет вам правду о личной жизни другого человека. Ника упорно говорила нам, что ее отношения с Николаем остались романтичными даже после многих лет брака, нежные чувства у супругов не погасли, они любили, ценили, понимали друг друга. То, что «песня», исполняемая Вероникой, не совсем правдива, мне стало понятно в момент обнаружения цокольного этажа. Оказалось, что у Николая была тайна, в которую он жену не посвятил. И вот теперь фраза Каменевой: «Ваш муж не рядом, и вы, Танечка, не дома. Не надо постоянно беспокоиться о своей внешности». А теперь, положа руку на сердце, ответьте, только честно. Кто из вас спустя десять лет после свадьбы думает о том, как вы выглядите дома? Я не говорю об извечном желании похудеть, купить новое платье, речь идет не о семейных праздниках. Кстати, собираясь отмечать день рождения, для кого вы прихорашиваетесь? Чье мнение вас волнует? Гостей? Соседей? Коллег по работе? Мужа? У вас крепкий брак, супруг не ходит налево, вы тщательно продумываете наряд, макияж, прическу, когда ждете его с работы домой? Лично я со всеми моими избыточными килограммами разгуливаю по квартире в спортивном костюме, потому что хорошо знаю: Иван любит меня, его чувство не зависит от того, какие кудри я соорудила. Он ценит меня за другое.

– Зачем вам пудра? – спросила Ника.

– Чтобы открыть замок, – пояснила Дюдюня, – хочу применить старый, ныне забытый способ вычисления кода.

Ника запустила руку в карман платья и вынула прямоугольную коробочку.

– Вот.

– Я в восторге, что у вас оказалась пудреница! – восхитилась Дюдюня, подняла крышку и заликовала: – Мой восторг достиг апогея. Вместо пуховки маленькая кисточка! Все как доктор прописал.

– Я всегда ношу с собой косметику, – смутилась хозяйка дома, – у меня есть пигментные пятна. Коле они не нравились, поэтому я постоянно их прятала. Сейчас уже вроде и не надо их камуфлировать, но привычка – вторая натура.

Пока Ника говорила, Дюдюня набрала на кисточку побольше пудры, нанесла на замок, потом легонько дунула. Часть порошка слетела, некоторые кнопки стали чистыми, а на трех осталась малая толика светло-розовой «пыли».

Глава шестнадцатая

– Ноль, четыре, семь! – обрадовалась Ада Марковна. – Так я и предполагала. На этих кнопках циферки почти не видны, на остальных они хорошо различимы. На три часто нажимали, поэтому краска стерлась, и порошок там прилип.

– Вы настоящий детектив, – пришла в восторг Вероника, – я бы никогда до такого не додумалась. А почему пудра не на всех кнопочках осталась?

– По той же причине, по какой обнаруживаются отпечатки пальцев, – улыбнулась Дюдюня. – На подушечках есть узор, грубо говоря, это вмятины и выпуклые места. Кожа человека выделяет жир, я касаюсь кнопок, остаются выделения, дисперсный состав просто к ним прилипает. Кроме того, если постоянно стучать по одной кнопке, на ней появятся микроскопические, невидимые глазу повреждения, в которых тоже задержится порошок.

– У вас потрясающий ум! – продолжила восхищаться вдова.

– Да нет, – отмахнулась Ада Марковна, нажимая на кнопки, – в детстве я попала в больницу, лежала там долго. Соседке по палате отец принес почитать энциклопедию юного следопыта. Девочка ею не заинтересовалась, а я книгу от корки до корки изучила. Это меня снабдило разными знаниями. Ага! Метод тыка сработал.

Защелки, которые держали засов, отвалились.