Льдинка

— Я не соглашусь на это…

— Твое согласие здесь и не нужно.

Маркус разворачивается и направляется к выходу. Я выпадаю из ступора.

— Маркус! — я иду за ним. — Маркус, не делай этого! Маркус, пожалуйста!

Он не слушает меня. Не останавливается, не оборачивается, просто уходит.

***

Следующие дни я настойчиво игнорирую короля, все свое время проводя в обществе Дженны. Мы гуляем по территории, сидим и болтаем в зимнем саду или на кухне вместе с Роксаной.

За это время с Маркусом пытались поговорить как Ричард, так и Дженна, но результат пока что один — король наотрез отказывается слушать доводы моих родственников. Я бешусь, но по просьбе тети стараюсь держать себя в руках. Как никак, а именно я виновата в том, что наш план сорвался. Мы собирались поговорить с Маркусом чуть позже, все вместе, приведя все имеющиеся доводы в пользу моего переезда. Поначалу я удивлялась, почему даже Ричард не осмеливается донести до короля мое желание. И только после разговора у бассейна, случайная фраза Дженны о том, что вампир никогда не отпустит свою истинную пару, стала обретать смысл. Но я хотела уехать, чтобы разобраться в себе и своих чувствах, и нежелание Маркуса это понимать с каждым днем бесило меня все сильней.

В итоге, на пятый день поочередного паломничества Ричарда и Дженны в кабинет короля, Маркус сдается, но как всегда оставив за собой последнее слово — максимум две недели моего пребывания в гостях у Дженны и Ричарда в загородном доме в двух часах езды от особняка короля. На эту новость я недовольно поджимаю губы, но спорить и добиваться большего не собираюсь. Возможно, я и через неделю захочу обратно. Мало ли как все сложится. А потом, это в гостях у тети и дяди мне дали две недели, а вдруг я решу еще у кого-то погостить? Мысль о такой пакости сразу же успокаивает меня.

Чудом наш отъезд не становится всеобщим достоянием. Маркус похоже к тому моменту теряет последние капли разума и хочет отправить с нами чуть ли не всю свою охрану. Тут уже не выдерживает Ричард. Он долго беседует с королем в его кабинете и после признается, что таких трудных переговоров у него не было еще ни разу. Сошлись они, кстати, на том, что Ричард вызовет свою машину охраны. Все-таки привлекать внимание к нашему путешествию не стоит.

Вся подготовка занимает еще один день. Я уже не могу сдержаться и вслух высказываю Дженне все свое недовольство королем и его маниакальным сдвигам. Тетя молчит и лишь улыбается на мои слова.

Я надеюсь, что с Маркусом мы не будем прощаться, но мечтать не вредно, да. Рано утром меня в приказном порядке вызывает к себе король. Я иду к нему в кабинет без энтузиазма и только убеждаю себя не пылить, выслушать, понять и… свалить как можно скорей.

— Может, ты все же передумаешь? — первое, что спрашивает король. Я отрицательно качаю головой, боясь сказать лишнее слово. Ведь не сдержусь же и съязвлю. Маркус вздыхает и запускает пальцы в волосы. Выглядит он неважно, недосып налицо. — Марианна, я беспокоюсь о твоей безопасности. В другое время я бы спокойно отпустил тебя погостить, но сейчас это опасно.

— Хочешь сказать, что мне даже родной тете нельзя доверять? — сквозь зубы спрашиваю я.

— Сейчас никому нельзя доверять.

— Даже тебе? — парирую я. Маркус отвечает мне тяжелым взглядом.

— Пока Адам на свободе ты должна быть более внимательна, — не унимается король.

— Так займись его поимкой, не отвлекаясь на мою безопасность.

Маркус вмиг мрачнеет и на его щеках играют желваки. Пора мне прикусить язык.

— Две недели, — с нажимом произносит король. — И не днем больше.

— Я помню, — тем же тоном отвечаю я ему. Еще какое-то время мы сверлим друг друга взглядом, но в итоге Маркус сдается первым. Вздохнув, он поднимается из-за стола и вместе со мной спускается вниз, где нас уже ждут Ричард и Дженна.

Мы больше не разговариваем. Я тут же ныряю на заднее сидение машины. Через пару минут ко мне присоединяется Дженна, Ричард еще немного общается с Маркусом, который не может скрыть своего недовольства. В конце концов, Ричард занимает место рядом с водителем, и мы покидаем особняк.

Странно, но я думала, что, выехав с территории короля, я ощущу радость от свободы, но чем дальше мы едем, тем тоскливей мне становится.

— Две недели, милая, — похлопывает меня по руке Дженна, лукаво улыбаясь. — Но все поймут, если ты сейчас решишь вернуться.

Мне хочется возмутиться, но вместо этого я лишь складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну, замечая, однако, как Ричард так же, как и тетя хитро улыбается.

***