Лечить нельзя помиловать (СИ)

Во рту поселился отчетливый привкус горечи крепкого кофе. Он заехал еще в пятницу, обустроился в субботу, начал шуметь в воскресенье и попросту обнаглел к понедельнику, напрочь перебив вкус постной овсяной каши и дешевой булочки с повидлом, купленной на обед. Я пыталась с ним бороться мятной водой, лимонными конфетами и даже трофейной шоколадкой, но горечь неизменно возвращалась, подло подкалывая сердце и конфузя кишки.

— Что-то вы бледненькая, эрла Алевтина, — сочувствующе бормотала эрла Троз, гладя по голове шестилетнего сынишку. — Не высыпаетесь?

— Не высыпаюсь, — прикрыв зевоту ладонью, я заглянула в лист назначения. — Ну-с, Тимми, что тебя беспокоит сегодня?

Белобрысый пацан оторвался от игрушки и недоуменно поглядел на тетеньку-лекаря. Завозившись под пристальным взглядом, юный эрл покосился на мать и быстро спрятал руку за спину. Эх, мужчины! От пяти до пятидесяти лет все ведут себя одинаково — украшают копье в спине веселыми рисунками и старательно охраняют его от посягательств эскулапов.

— У него странные пятна на запястье, — прощебетала упитанная мадам Троз. — Мы с мужем пытались свести их спиртом и соскоблить пилочкой для ногтей, но они только растут.

Я потеряла дар речи.

— Эрла Троз, вы скоблили странные пятна механическим абразивом и терли их спиртом вместо того, чтобы сразу обратиться к лекарю?

— А что еще нам оставалось? — душераздирающе вздохнула мамочка, нервно поправив золотое обручальное кольцо. — Тимми болеет каждую неделю, капиталов на лекарей не напасешься!

Застенчивый сынишка семейства Троз действительно обладал слабым здоровьем. В его карточке буйным цветом расцветали диагнозы: бронхиальная астма, аллергия, ринит, скарлатина. Раз в квартал пацан неизменно подхватывал ротавирус, заливался соплями, приходил с опухшим горлом и обострением конъюнктивита. Атопический дерматит — лишь вопрос времени в богатой клинической картине Тимми, и его час настал.

— Что ж, эрла Троз, признаюсь, я ожидала подобного. Сразу предостерегу: через год-другой у вашего сына начнет портиться зрение, поэтому не вздумайте заниматься самолечением, сразу обращайтесь к целителю.

Ибо сейчас нужно магически лечить последствия «нетрадиционной медицины», рискующие обернуться заражением крови. Выписав рецепт на мазь и отправив посетителей к аптекарю, я глянула на себя в зеркало и честно ужаснулась. Н-да, с такой нагрузкой придется повышать плату за свои услуги. «Лекарка из другого мира» и так считается докторшей бедняков, как прозвали меня постоянные пациенты за низкие цены и скидки на повторный прием. Возмутительно! Я — честная кровопийца, жирующая на чужом горе. А отсутствие предубеждений к низшим сословиям и умение держать язык за зубами и вовсе прославили на всю столицу. От пациентов не было отбоя, поэтому…

— Эрла, я умираю!

— Пошел вон! — мягкая игрушка для малышей врезалась в возмутительно здоровую рожу, сунувшуюся в двери. — У меня обед!

— Понял, — ничуть не расстроенная рожа исчезла из щели, прикрыв за собой створку. — Эрла Алевтина, вы меня поймите по-человечески. Она же восхитительная, божественная и совершенно недосягаема.

Рыжий парнище двадцати годков томно бухнулся на пороге моего медицинского пристанища. Бах! Непробиваемый затылок врезался в дверь, выражая всю глубину мужских страданий по новой зазнобе.

— Поль, ты феникс, — я устало привалилась спиной к шкафу. — По-человечески не выйдет.

Огненные оборотни обладали веселым нравом, склонностью к авантюризму и пагубной предрасположенностью к дурным привычкам. Именно среди волшебных птах зафиксировано больше всего пьяниц, любителей дурмана, беспорядочных связей и безмерного обжорства. Эндокринная и нервная системы фениксов гораздо чувствительнее к внешним стимулам и охотно поддаются негативному влиянию. В связи с чем раз в неделю меня посещают они — пламенные забулдыги.

— Я больше ничего у вас не попрошу, — надрывался молодой жар-птиц под дверью. — Никогда не приду. Но сейчас дайте мне его!

— Нет. Поль, ты совсем обнаглел. Убирайся, ко мне скоро придут пациенты.

— Эрла Алевтина! — возопил страдалец на всю улицу. — Не будьте злобной крокодилой, будьте человеком! Одна стопочка, и я отстал.

— В развитии ты отстал, поганец. Кто месяц назад весь боярышник вылакал, пока я готовила суспензию?

— У меня было горе, — не моргнув глазом, выпалил феникс. Круглая золотистая радужка умильно заблестела. — Меня бросила девушка.

Этого охламона каждую неделю кто-то бросает. То девушка, то друзья, а то новый работодатель кидает наивного раздолбая, честно пытающегося трудиться на благо своего худого кошелька. Золотишко в карманах феникса водится, поэтому он не боится торчать на моем пороге, апеллируя к праву получить медпомощь. И плевать, что я ни разу не психотерапевт!

— Вот вылечу твоих тараканов, будешь ходить по струнке и пить воду вместо виски, — безрадостно пригрозила разгильдяю, вызывая пальцами золотистый вихрь.