Лёд

Пистолет был «лама» двадцать второго калибра, шестизарядный, – достаточно смертоносное оружие. Его общая длина была четыре и три четверти дюйма: он был так мал, что помещался у нее на груди. Он весил всего тринадцать с половиной унций. Казалось, однако, что в бюстгальтере лежит тринадцать с половиной фунтов.Кроме того, металл был холодным.

Наверное, потому, что она не застегнула три верхние пуговицы. На случай, если надо будет срочно достать пистолет. На ней была черная накидка с капюшоном, которую развевал ветер, дувший, казалось, с Северного полюса прямо ей в грудь. И левая, и правая груди стали холодными, и соски – тоже да еще напряглись. Возможно, от смертельного страха.

Ей не нравился план – она сказала им об этом с самого начала. После пробной прогулки сегодня днем она высказала им свои замечания. Прогулка заняла у нее восемь минут. Восемь минут пути через парк по петляющей дорожке, которая пересекала его наискосок. Она шагала достаточно быстро, той торопливой походкой, которой женщина – одна в полночь – пошла бы через пустынный парк. А может быть, чуть быстрее. Она просила, чтобы ей предоставили классическое сопровождение,когда один из страхующих идет впереди, а другой – позади, на достаточно близком расстоянии. Оба страхующих были старожилами из участка китайского квартала, оба были детективами первой степени. Абрахамс («Называйте меня просто Морисом», – сказал он ей еще в участке, когда они разрабатывали стратегию) утверждал, что любой идущий человек отпугнет насильника, если последний появится спереди. Макканн («Я Микки», – сказал он ей) уверял, что если насильник приблизится сзади, то заметит страхующего и откажется от задуманного. Эйлин понимала, что их соображения убедительны, но ей по-прежнему не нравилось, как они хотели проводить операцию. А они хотели расположиться в самом начале и в самом конце дорожки, с двух сторон парка. Это означало, что если насильник совершит нападение, когда она будет на полпути через парк, как он делал уже трижды, то она окажется на расстоянии в четыре минуты от любого из них. Или в три минуты, если мчаться во весь опор.

– Если я не справлюсь с ним, – сказала она, – вы не успеете добежать до меня. Почему бы вам не спрятаться где-нибудь под деревом в середине парка? Ведь три последних нападения он совершил именно там. Если вы затаитесь под деревом, вы будете от меня ближе чем в четырех минутах.

– В трех минутах, – сказал Абрахамс.

– Ведь именно там он нападал последние три раза, – снова сказала она.

– А если он разведает территорию заранее? – спросил Макканн.

– И увидит, что двое притаились под двумя деревьями? – спросил Абрахамс.

– Он откажется от затеи, – сказал Макканн.

– У вас в сумочке будет передатчик, – сказал Абрахамс.

– Он мне очень поможет, если насильник ударит мне в глаз ледорубом, – невесело усмехнулась Эйлин.

– Ваш передатчик включается с голоса, – сказал Макканн.

– Замечательно, – сказала Эйлин. – А это поможет вам добежать быстрее? Даже если я заору благим матом, все равно быстрее чем через три минуты вы не прибежите с другого конца парка. Через три минуты вы сможете внести мое имя в общую статистику жертв.

Абрахамс рассмеялся.

– Очень смешно, – рассердилась Эйлин. – Только мы говорим про мою жизнь.

– Этот приемник очень чувствительный: он слышит шепот с двадцати пяти футов, – сказал Макканн.

– Ну так что? – сказала Эйлин. – Вам все равно потребуется три минуты, чтобы добежать до меня оттуда, где вы хотите расположиться. Послушайте, Морис, почему бы вам не отправиться через парк вместо меня? Или вам, Микки? А я посижу на краю парка, послушаю радио, хорошо?

– Что же вы хотите от нас? – спросил Макканн.

– Я сказала. Про деревья. Спрячьтесь под деревьями.

– Это не отвечает нашей задаче. Насильник вначале прочешет парк, увидит нас, поймет, что мы в засаде. Вот что вы хотите. Тогда лучше вообще забыть про наш план.

– Пусть продолжает насиловать сестричек милосердия, – сказал Абрахамс.

Оба посмотрели на нее.

– Ладно, – сказала она и вздохнула.

– Лучше снимите серьги, – сказал Макканн.

– Я буду в сережках, – сказала она.

– Медсестры не носят серьги. Я никогда не видел медсестру с серьгами. Он заметит их.

– Я буду в сережках, – упрямо сказала она.

* * *

«Ну вот, началось, – подумала она. – Мне, конечно, страшно. Зато на мне мои „счастливые“ сережки. И пистолетик в лифчике. И еще пистолет в сумочке. Рядом с передатчиком, который работает на УКВ, включается с голоса и слышит шепот за двадцать пять футов, если верить Макканну. А Макканн сейчас находится на юго-восточном конце парка, ему до меня бежать две с половиной минуты. А Абрахамс сейчас на северо-западном конце, этому до меня три с половиной минуты».