Лед и пламя

– Другая женщина не сделала бы меня таким счастливым. Уже слишком поздно, Мойра.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Я в этом уверен.

– Тогда… удачи тебе. Отец в своем рабочем кабинете.

Мойра действительно казалась очень обеспокоенной, но отнюдь не печальной. Они обменялись долгим взглядом, затем Скотт решительным шагом направился к галерее. Перед дверью он испытал мимолетную робость, длившуюся не более секунды, затем постучал и вошел.

– Ах, ты уже здесь! – радостно воскликнул Ангус. – Надеюсь, сегодня ты с нами пообедаешь? Мне уже надоело, что ты налетаешь, как ветер, и тут же исчезаешь.

Комната была вся в дыму, и Ангус пошел открыть окно, потом вернулся и только тогда затушил свою сигару.

– Насчет обеда – посмотрим, – начал Скотт. – Сначала я должен с тобой поговорить.

– Знаю-знаю, что ты мне скажешь! Это об этих двух гектарах? Послушай, разве у нас недостаточно земли?

– Какие еще гектары? – недоуменно проговорил Скотт, совершенно сбитый с толку.

– Те, что выставлены на продажу, по ту сторону от ложбины. Ты что, не в курсе? Они принадлежат Бейли, которые очень нуждаются в деньгах.

– Значит, надо купить.

– Я был уверен! В этом ты похож на своих предков, которые всегда стремились прирастить как можно больше землицы.

– А ты что, нет?

– Ну конечно же, я тоже. Раньше, наверное, я бы все скупил, вплоть до берега, если бы хватило средств. Но времена меняются. И я не хочу тратить деньги попусту. Ты уже и так сделал значительные вложения в винокурни.

– Вынужден был так поступить.

– Твои доводы мне известны. Проблема в том, что промышленная политика, которую ты проводишь, даст результат только через какое-то время. В конце-то концов, ведь мы еще пока не попробовали твоего виски.

Алкоголь должен был оставаться как минимум восемь лет в дубовых бочках, чтобы в процессе испарения исчезла ненужная терпкость напитка, чтобы ему могли присвоить категорию «односолодовый». Так что виски «Джиллеспи», который в данный момент фигурировал на винном рынке, еще не был творением Скотта.

– Я постарался сохранить лучших твоих работников, оплачивая их умение и опыт.

– И плюс к этому закупил кучу абсолютно ненужного современного оборудования.

– Потому что человеку свойственно ошибаться.

– В любом случае я не хочу обсуждать это с тобой. Я сам доверил тебе руководство винокурнями, продажи выросли, так что на сегодняшний день у меня претензий нет. Вернемся лучше к этим двум гектарам.

– Купи их. Для овец.

– Им не хватает места?

– Да, но…

– Ты хочешь еще больше овец? Нет ли у тебя мании величия, сынок?

– Я думаю о будущем. Прядильная фабрика непременно должна и дальше развиваться, она уже на правильном пути.

Ангус сдвинул брови, задумался, потом сделал немного небрежный жест.

– Предположим, ты прав. Ставка на землю всегда себя оправдывала. Но Амели этому не обрадуется.

– Почему?

– Наверное, потому, что она запланировала несколько иные, более приятные расходы, чем несколько гектаров вереска и чертополоха!

Эта мысль вызвала у Ангуса приступ хохота, и Скотт воспользовался этим, чтобы собрать все свое мужество и затеять разговор с отцом о главном.

– Я собирался поговорить с тобой о… Кейт, – решительно заявил он.

– О Кейт? Надеюсь, с ней все в порядке, она действительно из них самая симпатичная. Стоит вспомнить ее братьев, которые столько лет пили из меня кровь! Но она – никогда. Просто образец мудрости и ума эта девчонка.

– Сейчас ей девятнадцать.

– Знаю. И все-таки что же с ней случилось?

– Ну… мы оба с ней поняли, что неравнодушны…

– К чему вы неравнодушны?

– Друг к другу.

Ангус смотрел на него, ничего не понимая. Казалось, он ждал продолжения, но вдруг словно застыл.

– Ничего не могу понять!

– Мы влюблены друг в друга.

– Ты что, издеваешься надо мной?

– Нет, не издеваюсь. Я знаю, что это может показаться тебе странным, но все же это случилось.

После долгого молчания, во время которого он не отрывал взгляда от сына, Ангус наконец спросил ледяным тоном:

– Что это значит – «влюблены»?

– Мы с Кейт – любовники, – ответил Скотт, не отводя глаз.

– Ты и эта малышка – любовники?

Видя, что недоумение отца вот-вот обернется яростью, Скотт решил немного разрядить обстановку.

– Она взрослая, я тоже. И она мне не сестра, ведь это дочь Амели. Ничего страшного в этом нет.

– Да ты рассудка лишился, ей-богу! – прогремел Ангус и стукнул кулаком по столу. – Как ты посмел сделать нечто подобное? Ты хотя бы принял меры предосторожности? О, представляю реакцию Амели! Она же тебе вырвет глаза или яйца! На твоем месте я бы молчал. Почему, кстати, ты мне об этом рассказываешь? Я не желаю ничего знать. Забудьте об этом эпизоде и отправляйтесь искать себе пару в другом месте.

– Ну уж нет, это – серьезно.

– Серьезно? Да это чудовищно! Она, безусловно, сама наивность, но ты! Тебе должно быть стыдно, Скотт, лучше помалкивай об этом.

– Напротив, мы как раз не хотим ничего скрывать.

– Придется, согласен ты или нет. Вы просто не имеете права признаваться в таком.

– По правде говоря, отец, я не нуждаюсь в том, чтобы просить у тебя разрешения. Ни для того, чтобы любить Кейт, ни для того, чтобы говорить об этом открыто.