Лед у подножья (СИ)

— Сейчас помогу вам разместиться… — пробурчал дед, вылезая из колымаги. — Только вы не смотрите на то, что у нас куча хлама валяется на задних сидениях.

— Мы ребята привычные… — махнула рукой Мишель.

— Простите, если что-то запачкаю, — перебил ее Зейн. — Мне обожгло руку, когда мы с факелами гнали медведя.

— Ну, уж не заляпай кровью ковер, он дорогущий, — пробурчал дедуля под неодобрительную кряжистую болтовню старухи.

Они ехали минут тридцать, за которые Мишель смогла узнать, что ближайшим к лесу является маленькое село со странным названием «Гранд-Сарай». Некогда там жила татарская диаспора, а теперь осталось лишь несколько русских семей.

— Но село наше непростое, — сказал дедуля, тормозя у первого дома. — У нас есть и знахарь и лекарь в одном лице, а еще у нас есть фокусник заморский.

— Гастролер, тудыть его, — поддакнула старуха.

— Туману напускать любит, фокусы проворачивает. Раз уж попали к нам, сходите на представление, не пожалеете.

Мишель поблагодарила их за помощь. Только вот, увы, Зейна и взаправду дед повез к знахарю. Миша осталась с бабкой с глазу на глаз. Ей было неудобно стеснять пожилых людей, и она заверила, что найдет у кого остановиться.

— Постоялого двора у нас нет, дочка, — махнула рукой старушка. — Останешься у нас.

— Давайте тогда хоть чем-то помогу, — засучила рукава Мишель.

— Это можно.

Приоткрыв дверцу калитки, бабуля пропустила ее в свои владения.

*****

Мишель вспомнила детдомовские годы, но, к счастью, только положительную сторону. Они, будучи детьми, часто стирали одежду вручную, раскатывали тесто, пекли пироги, а изредка ходили через несколько кварталов к колодцу, откуда черпали воду жестяным ведром. Оно противно ударялось о края колодца, звенело и гремело, а эхо превращало эти звуки в зловещую какофонию, от которой закладывало уши. Впрочем, у бабули Дженнифер Миша научилась полоть сорняк. С тяпкой наперевес, она прохаживалась вдоль бурьяна, и лишь благодаря сверхсиле, без устали, но в поте лица, рубила сорняк под корень. Правда, к концу дня ощущала ломоту в пояснице. Все ж ходила, не разгибаясь, вот и нашла себе проблему.

Зато Зейн приехал раскрасневшийся и веселый. Но не от паров алкоголя. Его как следует пропарили в баньке, а рану обработали должным образом, и она теперь покоилась под толстым слоем бинтов и перевязок.

— Ты как себя чувствуешь, брат Зейн? — Мишель еле удерживалась от смешка.

— Чистым и вымытым, — словно довольный кот, произнес Зейн. — А ты как себя чувствуешь, сестра Мишель?

— Чувствую, что мне срочно нужен душ. И дезодорант. Им же мазался… — Мишель запнулась. Ибо упомянуть губернатора Ктесифона в качестве знакомого в этой глуши — дело неблагодарное. Того и гляди, сплетни разлетятся по свету быстрее летучей мыши, проснувшейся посреди ночи и ринувшейся искать обед.

Бабуля встретила деда с распростертыми объятиями. От еды текли слюнки у всех, и Мишель гордилась тем, что не ударила в грязь лицом.

— Что ж, молодежь, скоро начнется представление. Думаю, вам там всяко интереснее будет, нежели со стариками, — произнесла бабуля. — Сходите, развейтесь. Зейн, тебе врачи что сказали? Повязка крепко держится?

— Крепко. Не переживайте, — кивнул Зейн. — Конечно, мне ваше общество приятно, но я бы не прочь действительно посмотреть на этого вашего гастролера. Скорее всего, он просто обладает какой-то мистической силой.

Парень легонько пнул Избранную, привлекая ее внимание к своим словам. А Мишель и так уловила скрытый посыл. Силы лишними не бывают.

— Ну ладно, убедили, — хлопнула по столу Миша. — Может, этот ваш фокусник мне приглянется настолько, что станет моим мужем.

— Ах, девка! Вот сорванец! — захохотала бабулька.

К месту выступлений семейную пару подбросил дедуля. Погрозил пальцем напоследок, предупредил, что нелишним будет проявить бдительность, и посоветовал сидеть на выступлении ниже воды тише травы.

— Мы будем тенями! — пообещала Мишель, заправляя выбившуюся прядку за ухо. Волосы начали потихоньку отрастать, и Мишель подумала о своей возлюбленной. Заметила ли Эллисон эти изменения? Наверняка. Вот только не сказала, понравилось ли ей…

Зейн притянул Мишу поближе и направился к шатру.

— Ты не стой так задумчиво. Окоченеешь, — произнес парень.

— Да нет. А ты, я смотрю, что-то часто пропадаешь в компании Пиксель, — заметила Миша.

— Это всего лишь желание помочь этому милому созданию, — козырнул Зейн, улыбаясь лишь уголками рта.

Отрицая очевидное, многое не скроешь. Как мантру, Мишель повторяла эту фразу, стараясь двигаться элегантно, не торопясь. Она боялась забрызгать одежду грязью. Мало ли, вдруг следующей остановкой окажется большой город, а постирать будет негде…

Полог шатра поднимал улыбчивый дядечка в феске. Правда, передних зубов у него не было, а потому улыбка казалась довольно пугающей.

— Мсье, мдам, — расшаркивался он перед каждым встречным-поперечным.

Раз есть один прислужник, должны быть и другие. Может, и фокусы не от способностей зависят, а от подставных человечков.