Леди-бомж (Леди-бомж - 1)

- Где-то тут я припрятал всю эту диагностику... толщиной с первый том "Капитала"... Анализы, снимки, заключения! Все на "дойче шпрахе" и латыни, но понять можно. Они тут с Элгой пображничали, сначала она помалкивала, а потом призналась... Сказала, что не даст себя обстрогать и выпотрошить до оболочки, что это нелепо и гнусно - заставлять меня жить с бесполым монстром, у которого вместо грудей - импортные протезные сисечки или наши российские мешочки с просом, а вместо остального - унитазные патрубки для вывода отходов... К тому же она считала, что может остаться лысой на весь срок, который ей отпущен. В общем, она представила нашу дальнейшую жизнь как систему взаимных мук, не собиралась именно меня на них обрекать, терпеть ее, такую... И заявила, что я ее должен помнить только настоящей женщиной! Они тут вместе рыдали и клюкали, клюкали и рыдали и сходились на том, что именно меня надо пожалеть и не выбить из седла сразу, а постепенно подготовить к неизбежной разлуке... Эти идиотки додумались до того, что ей, пока не поздно, нужно публично наставить мне рога с кем-нибудь из мужиков, которым она не безразлична, засим должен был последовать скандал, развод и иная мутота! После чего обесчещенный супруг, то есть я, отправит ее ко всем чертям и думать о ней забудет! Лихо?

- А потом? - Больше всего мне хотелось, чтобы он перестал ковырять себя по живому. И еще я поняла, что он очень сильно любит свою бедолагу и пока еще просто не может понять, принять трезво то, что ее никогда не будет.

- А потом у нее началась истерика... - хмуро ответил он. - И если она прогнала от себя даже Элгу, значит, ей стало не просто плохо. Безвыходно. Ну, а когда они все-таки осмелились вызвать меня из Москвы - ее здесь уже не было.

Туманский поднялся, побрел к стене, сдвинул панель, за которой стояли бутылки, и, сковырнув пробку, начал пить из горлышка что-то бесцветное.

- Представляю, как - она здесь... металась... Одна, - хрипло сказал он. - О, черт! Где же они все?!

- Так что я там должна исполнить? - сухо сказала я, нагличая, потому что больше всего боялась расплакаться. - Давайте! Давайте! Что вы все кольца вьете вокруг да около?

Он посмотрел на меня удивленно, пожал плечами, склонился к клавиатуре компьютера, пробежал пальцами и сказал:

- Информация к размышлению. Взгляните-ка, Басаргина!

Я заглянула. Экран монитора стал белым, и на нем четко выстроились черные колонки каких-то цифр, перемежаемых латинскими литерами, непонятными словечками на английском, немецком, итальянском и, кажется, даже испанском.

- Это пароли, шифры и номера счетов, а также суммы вкладов, размещенных в ряде банков, не российских, конечно, которыми владеет или имеет право распоряжаться Нина Викентьевна Туманская.

- Владела?

- Нет. Владеет. И распоряжается, - твердо сказал он. - И будет распоряжаться и владеть до тех пор, пока не просочится информация - а это произойдет неизбежно, - что ее больше нет...

- Ага... - сказала я. - Вот теперь понятно! Значит, это я - как бы она! И должна выковырять для вас эту денежку, пока никто не дотумкал?

- О, господи! - фыркнул он. - Вам бы это не удалось, даже если бы вы появились в каком-нибудь Цюрихе или на Багамах в сопровождении батальона десантников! Вы просто не имеете представления о том, что такое система банковской безопасности и защиты вкладов, даже безымянных... Нет, это дела далеко не ближнего будущего, связанные с правами наследования, совместного владения и прочей юриспруденцией. Я просто хочу, чтобы вы представили масштаб сумм и дел, которые были ей поручены... В общем, чем она рулила...

- Это в валюте, что ли? Доллары? Вот это что? Тыщи? - ткнула я наугад.

- Это не доллары, это дойчмарки... Шестьдесят девять миллионов, кажется... - пригляделся он.

- Ого! Значит, вы такой богатенький?

- Не я, - покачал он головой. - То есть не совсем я... Понимаете, Лизавета Юрьевна, есть такое понятие, как коммерческая тайна... И не только коммерческая. Формально я нищ и гол. Ну, не совсем гол и нищ на уровне юного балбеса из "новых русских", который торгует какими-нибудь контрабандными консервами, пережившими срок годности, и считает, что он в порядке, если обзавелся "мерсом" и квартирой на двух уровнях... Но в общем-то это мелочевка. Не то, чем можно по-настоящему оперировать. Видите ли, Лиза, дело в том, что несколько лет назад я замкнул основные дела на Нине! Большинство персон и фирм, с которыми она имела дела, даже не подозревают, что за всем этим маячу именно я... Ну, не один, конечно! Есть очень крупные и весьма ответственные лица, с которыми я, скажем, дружен еще со времен павловской денежной реформы, фальшивых авизо и совершенно идиотских казенных кредитов, которые никогда не возвращаются в казну. Это вам понятно?