Леди Феникс 2, или Обещанная темному дракону

Можно было предположить, что это какая-то забредшая в стоящий на отшибе Орсус родственница, но мне не предполагалось. Прекрасное платье из изумрудного шелка, вышитого жемчугом, высокая, идеальная прическа, макияж без макияжа: не знаю, что это за магия такая, но кто-то явно поработал над тем, чтобы подчеркнуть все, что нужно подчеркивать – брови, глаза, губы, и скрыть все, от чего нужно избавиться: куда она с таким цветом волос подевала веснушки? Я недавно сказала Вильгельму, что женщины всегда стараются для себя, сейчас готова была взять свои слова назад – рыжая явно нарядилась для его величества.

Потому что всего наносекунду назад мило краснела от того, что он целует ей ручку, а вот сейчас впилась в меня взглядом будто в снайперский прицел, рассматривая не менее пристально, оценивая угрозу в моем лице. Так обычно смотрят ревнивые девушки, которые уже мысленно женили на себе ни о чем не подозревающего мужчину! Хотя, я ее не знаю. Может статься, рыжая действительно его девушка или какой у них тут статус? Невеста?

Кажется, мне не только информация о прошлом нужна, но и о настоящем тоже.

Рыжая тем временем прошлась по мне взглядом, оценив прическу и мою бледность – все, что я и так видела недавно в зеркале, и воспряла духом. А я задумалась о философском вопросе: как жить, если в Орсус действительно хлынет толпа «рыжих»? Мы на одной территории с женщинами дракона не поместимся!

И это я сейчас не про самого дракона, если что.

– Ваше величество, вы снова решили нормально питаться? Или здесь ради нашей гостьи?

Я с удовольствием подчеркнула это «нашей». Пусть знает, что ей тут не рады. Но рыжая даже поперхнулась от возмущения:

– Гостьи? – переспросила. – Это мой родной дом.

Дом?!

– Леди Гвендолин, – ко мне шагнул Вильгельм, которого я только сейчас заметила, и представил мне рыжую, – это моя дочь, леди Мадлен. Мадлен, это леди Гвендолин.

Вот если бы не собственнический ревнивый взгляд рыжей на Ксандра, мне бы возможно даже стало стыдно за свое предположение, а так оставалось только удерживать относительно невозмутимое выражение лица. Я так старалась, что даже мышцы свело от напряжения!

А вот Мадлен сориентировалась быстро и присела в грациозном реверансе.

– Для меня честь познакомиться с вами, миледи. Вы легенда в Дракориже.

– И на всем Эфоре, – поправил дракон.

Мне бы растрогаться, что он меня настолько ценит, если бы не утренняя сцена. Ну да, я для него что-то среднее между «бентли» последней модели и вымирающей зверушкой зоопарка, которыми можно похвастаться. Уникальная, полезная, но не женщина.

Причем, если недавно я считала, что Алекс в принципе такой грубоватый, то сейчас, когда увидела, как он ухаживает за Мадлен: отводит ее к столу, усаживает рядом с собой, интересуется, что ей положить… Во мне начинала закипать вся ярость всех моих воплощений.

А это мы еще до основного блюда не дошли!

Но остальным за столом было вроде как неплохо, им вообще не было дела до меня и моих чувств. Ксандр упорно меня не замечал, Вильгельм радовался возвращению дочери, а рыжая привыкла ко всеобщему вниманию и чувствовала себя как рыба в воде. Они обсуждали погоду в столице, здоровье матери Мадлен, которая не смогла вернуться в Орсус из-за недомогания, какой-то бал, который пришлось отменить. И лучше бы обсуждали дальше, но рыжая вдруг спросила:

– Леди Гвендолин, как получилось, что вы вернулись домой? Ходили слухи, что вы стали супругой одного из принцев Мбрама.

Мне бы ответить, что это все неправда и дальше ковырять утиную или что-то вроде этого ножку, но Мадлен так мило хлопала глазами и так участливо на меня смотрела, что я ни за что не поверила в ее праздный интерес.

– Это было в прошлой жизни.

– В переносном смысле? – кажется, по-настоящему растерялась рыжая.

– Нет, буквально. – Я посмотрела в глаза дракону. – Леди Гвендолин действительно вышла замуж за принца из Мбрама и сбежала с ним. Но в ней пробудилась магия, и она погибла, а потом переродилась. Так появилась я. Все продолжают называть меня леди Гвендолин, но на самом деле меня зовут Даша. Не вижу смысла дальше это скрывать.

Ксандр мрачнел с каждым моим словом, сжимал вилку сильнее и сильнее.

– Вы шутите, – рассмеялась Мадлен, а Вильгельм ее поддержал. – Гвендолин пропала три-четыре года назад, а вы уже взрослая. Вы не могли так быстро вырасти.

– Могла бы, если бы росла в другом мире, на другой планете, но принц Мбрама решил меня провести запрещенный ритуал и с помощью ведьмы вернуть меня на Эфору.

У Мадлен и Вильгельма потрясенные, не верящие лица, и я понимаю, что пора заканчивать с правдой.

– Это шутка, – пожимаю плечами. – Такое у меня чувство юмора.

И только дракон в курсе, что я сказала правду, потому что он чувствует ложь.

– Так как вы вернулись? Почему? – не унимается в своем любопытстве Мадлен.

– А меня его величество вернул. Убил ради меня василиска. Рыцарь. Потом, правда, он решил посмотреть на обнаженную меня. Не слишком вежливо с вашей стороны, ваше величество!