Уже через полчаса в шатре стало нечем дышать. Женщины теснились у прилавка и, казалось, готовы были скупить всё, что там было. Оливия не успевала отвечать на вопросы, показывать товар, упаковывать покупки и отсчитывать сдачу. Со всех сторон требовали её внимания, повелительно окликали, просили показать одно, развернуть другое или обернуть дополнительным слоем бумаги третье.
Когда Присцилла вернулась в шатёр, Оливия обрадовалась ей, как никому в своей жизни. К этому времени она совершенно выдохлась и успела повздорить с невероятно докучливой покупательницей из Лидса, настаивавшей на своём праве получить за одну стоимость два кухонных полотенца вместо одного, а также ввязаться в спор с матерью обширного семейства, уверенной, что ей недосдали шесть пенсов.
– Бернадетту я не нашла, – отрывисто бросила Присцилла, возвращаясь за прилавок и поправляя растрепавшиеся волосы, – её нигде нет. – В палатке Виктории тоже пусто. Ни леди Элспет, ни Финча. Всех как ветром сдуло. Я уж думала попросить Анну прийти к нам на помощь, но и её тоже нигде нет. Так что, мисс Адамсон, придётся вам побыть со мной ещё немного, – заключила она и уже громче воскликнула, обращаясь к фермерше, подозрительно ощупывающей тонкое полотно: – Отличный выбор! Эта скатерть для воскресного обеда послужит ещё вашей дочери, не сомневайтесь! И не забывайте – девять пенсов с каждого шиллинга пойдут на благоустройство детского приюта.
Как только вернулась Присцилла, паника Оливии улеглась. Вместо хаоса наступил порядок, покупательницы перестали протискиваться к прилавку без очереди, вызывая этим массу споров между собой, и, повинуясь доброжелательным приказам Присциллы, выстроились в стройную шеренгу, но Оливия уже не могла себя унять.
«Завтра же уеду», – мстительно думала она, отмеряя ярды шершавой тесьмы для жизнерадостной леди в шляпке с восковыми вишнями, оплывшими от жары. – «Пусть Филипп развлекает мисс Прайс, пусть крутится перед ней как цирковая собачка – мне всё равно. Пусть хоть выступает с варьете, показывая фокусы в пивных – я и слова ему не скажу. Утром попрощаюсь с леди Элспет и сразу же уеду в Лондон!»
Однако она ещё не знала, что ни попрощаться с хозяйкой Мэдлингтона, ни уехать в Лондон в ближайшие дни ей не удастся, потому как в это самое время леди Элспет испустила дух в фамильной часовне Понглтонов, лёжа навзничь на каменном полу, таком ледяном, будто под ним текла подземная река, несущая свои воды к последнему берегу всех смертных.
Глава десятая, в которой инспектор Грумс нисколько не старается быть любезным, а Оливия становится жертвой жестокого розыгрыша
Худощавый, весь какой-то изломанный инспектор в мятом костюме, прибывший в Мэдлингтон, не производил впечатления джентльмена. Речь его изобиловала простонародными интонациями, движения были резкими, дёргаными. Тёмные глаза смотрели скучающе, и вообще всем своим видом Гордон Грумс давал понять, что у него найдутся дела поважнее, чем угождать родственникам покойного лорда Артура Понглтона и лить воду на мельницу их тщеславия.
Ни Джордж, ни Виктория не смогли сломить его упрямого сопротивления и заставить принимать во внимание их общественное положение, и это вызвало у Оливии невольное восхищение стойкостью полицейского.
Предварительный допрос проходил в гостиной, и роскошное убранство комнаты заставило инспектора поморщиться.
– Итак, кто обнаружил тело первым? – отрывисто спросил он.
– Не тело, а мою покойную свекровь, леди Элспет Понглтон, вдову седьмого лорда Артура Понглтона, – поправила его Виктория.
– Так это вы обнаружили тело? – Грумс резко повернулся к ней.
– Нет, леди Элспет обнаружил мой супруг.
– Тогда почему вы отвлекаете меня? – тон Грумса едва ли можно было назвать учтивым. – Мистер Понглтон, это вы обнаружили…
– Да, я. Я нашёл её в часовне.
– Она была мертва? Что вы сделали, чтобы убедиться в этом?
– Н-н-ничего, – растерялся Джордж. – А что я должен был сделать?
– Например, проверить, дышит ли она, – миролюбиво посоветовал Грумс, усевшись поудобнее. – Бывают случаи, когда человек ещё жив, хотя и выглядит не лучшим образом, и если ему оказать медицинскую помощь, то он способен прийти в себя.
– Не думаю, что это был тот случай, – протянул Джордж, неуверенно глядя на Викторию. – Она лежала на спине, и её лицо… И вся поза…
– Инспектор Грумс! – Виктория была возмущена. – Мой муж только что потерял мать. Вы уверены, что достаточно щадите его чувства такими вопросами?
– А я прибыл сюда, миссис Понглтон, совершенно не затем, чтобы щадить чьи-либо чувства, – инспектор говорил тихо, уважительно, но в тоне его чувствовалась издёвка. – Мой долг – убедиться, что смерть наступила в результате естественных причин и не требует дополнительного расследования с привлечением полиции. Конечно, будет ещё дознание, но, думаю, я догадываюсь, что укажет в заключении коронер.
Он встал и без единого слова вышел из гостиной, оставив всех, кто там был, в состоянии лёгкого недоумения.