Леди из Фроингема

– С котом-то? – Финч выпрямился после того, как осмотрел дверь снизу, и смахнул пыль с брюк. – Лапа срослась, но через пару месяцев он сломал другую, неудачно спрыгнув с дерева. Скорее всего, он страдал от повышенной хрупкости костей. Сейчас я бы мог прописать ему курс препаратов с кальцием и фосфором, и проблема была бы решена. Его звали Бирмингем, и он был всеобщим любимцем. Старый такой, блохастый котище с отмороженными ушами. Но трудяга. В радиусе трёх миль от приюта никто ни разу не видел ни одну мышь.

Воспоминания заставили его улыбнуться, но он тут же резко согнал улыбку с лица. Повернувшись к девушке спиной, вынул из кармана лупу, с помощью которой принялся осматривать замочную скважину.

Оливия прошлась по часовне ещё раз, и, когда её лица коснулось нечто лёгкое, незримое, свисающее откуда-то сверху, от неожиданности тихо вскрикнула. В тот же момент Финч обернулся и направил луч фонарика прямо на неё, и в ярком сливочно-жёлтом свете она увидела, как с чёрного облезлого крюка в потолке свешиваются, колеблясь от еле уловимого сквозняка, несколько длинных волнистых нитей с лохматыми концами.

– Сколько нужно нитей, чтоб сплести верёвку? – не успев подумать, пропела Оливия тонким голоском, и часовня погрузилась во тьму – Финч неловко разжал ладонь, фонарик запрыгал по каменным плитам, на мгновение осветив его искажённое ужасом лицо, и сразу же погас.

Глава двенадцатая, в которой Оливия решительно приступает к расследованию, предварительно обзаведясь находчивыми помощниками

Оливия покинула Мэдлингтон на рассвете, не прощаясь ни с кем из Понглтонов. Собрав свои немногочисленные вещи, она спустилась в холл и распахнула тяжёлую входную дверь.

Раннее утро встретило её прохладой, и она, застегнувшись и приподняв воротник пиджака, торопливо зашагала по росистой траве, радуясь, что покидает поместье и совсем скоро увидится с братом.

Дойдя до кованых ворот, она обернулась. В этот момент солнечные лучи, перебравшиеся через холм, осветили дом, и ей пришло в голову, что, возможно, даже самые уродливые вещи ранним утром кажутся лучше, чем в действительности, но к Мэдлингтон-Касл это явно не относится. Здание выглядело мрачным, ни из одной трубы, даже из кухонной, не шёл дым; на лужайке до сих пор стояли шатры, увенчанные флагами и покрытые алым трепещущим шёлком. По земле ветер гнал бумажный мусор, и от этого казалось, что поместье подверглось нападению и все его жители захвачены в плен.

Весь путь до трактира Оливия составляла в голове план разговора с Филиппом. Она не собиралась в ближайшее время покидать Йоркшир и должна была убедить брата остаться и помочь ей, несмотря на его явную заинтересованность делами мисс Прайс.

Основываясь лишь на интуитивном подозрении и не располагая никакими внушительными фактами, Оливия тем не менее не могла отделаться от мысли, что со смертью леди Элспет не всё так уж гладко. Ей, в силу молодости и отменного здоровья, думалось, что ни один человек на свете, если только он, разумеется, не на смертном одре, не может взять и умереть от естественных причин столь скоропостижно, как это произошло с её нанимательницей.

Так, мысленно беседуя с братом и находя на его возражения всё новые доводы, Оливия уже через полчаса взошла на холм, за которым виднелась деревня. К этому времени её вымышленная речь приблизилась к триумфальному завершению, и в "Розу и корону" она вошла окрылённой и во всеоружии.

В этот час трактир был безлюден, и только Филипп в одиночестве сидел у окна и с жадностью поглощал сыр, хлеб и холодное мясо. Он заметил сестру лишь тогда, когда она села напротив, прислонив чемодан к ножке стула. Что-то в выражении её лица заставило его отодвинуть в сторону тарелку и с тревогой нахмуриться.

– Олив, что случилось? Я не ждал тебя так рано.

Он снова придвинул приборы и принялся за еду.

– Не смотри на меня так. Мы веселились до самого утра и не успели толком поужинать, так что я голоден как лошадь. Если хочешь, можешь взять горбушку.

– Ты что, ничего не знаешь? – удивилась Оливия, оставив без внимания щедрое предложение брата и, обернувшись, убедилась, что любопытной Айви за стойкой нет.

– Не знаю о чём?

– Леди Элспет вчера умерла. Я думала, что в деревне известия разносятся с головокружительной скоростью.

– Ты серьёзно?! По-настоящему умерла?

– Настоящей некуда, – мрачно подтвердила Оливия и в этот момент остро осознала неотменимость случившегося и ощутила детское, упрямое несогласие с произошедшим.

– Я слышал только какую-то историю о призраке в часовне, но подумал, что речь идёт об игре. Ну, знаешь, деревенские праздники, немудрёные развлечения и тому подобное.

– О призраке в часовне? – Оливия заинтересовалась и резко подалась вперёд, чуть не столкнув со стола тарелку с сыром.