Леди Полночь

Он сидел на полу, скрестив ноги. Тавви спал рядом с ним – а точнее, прямо на нем: его маленькая голова покоилась у Марка на плече, он поджал ножки и ручки и свернулся в клубок. Футболку и джинсы Марка покрывала сахарная пудра.

Кристина медленно развязала шарф и положила его на стол.

– Эмма еще не вернулась?

– Я не знаю, – ответил Марк, осторожно поглаживая Тавви по голове. – Но если и вернулась, то, скорее всего, ушла спать.

Кристина вздохнула. Вероятно, чтобы увидеть Эмму и узнать, куда она ездила, придется ждать до утра. Ей хотелось рассказать подруге о звонке Диего, но она не знала, найдет ли в себе мужество.

– Ты не могла бы, если тебе не сложно, налить мне стакан воды? – спросил Марк и виновато посмотрел на братишку у себя на коленях. – Мне не хочется его будить.

– Конечно.

Кристина подошла к раковине, наполнила стакан и протянула его Марку, а затем села напротив него. Он благодарно принял стакан у нее из рук.

– Уверена, Джулиан не настолько зол на тебя, – сказала она.

Марк фыркнул, допил воду и поставил стакан на пол.

– Ты можешь поднять Тавви, – предложила Кристина. – Отнести его в кровать. Он не проснется.

– Мне нравится, что он здесь, – ответил Марк, смотря на свои длинные светлые пальцы, запутавшиеся в темных кудряшках малыша. – Он просто… Все ушли, и он уснул прямо у меня на руках. – В голосе Марка слышалось тихое восхищение.

– Он ведь твой брат, – сказала Кристина. – Он доверяет тебе.

– Никто не доверяет Диким Охотникам.

– В этом доме ты не Дикий Охотник. Ты Блэкторн.

– Хотелось бы мне, чтобы Джулс считал точно так же. Мне казалось, детям со мной хорошо. Мне казалось, этого и хотел Джулс.

Тавви повернулся в руках у Марка, и Марк тоже подвинулся. Носок его ботинка коснулся ноги Кристины. Она вздрогнула от этого неожиданного контакта.

– Ты должен понять, – начала она. – Джулиан идет на все ради этих детей. На все. Я никогда не видела брата, который бы так вжился в роль отца. Но он не может всегда говорить им «да», порой приходится сказать «нет». Он должен поддерживать дисциплину, должен наказывать их, должен справляться с их возражениями. А ты… Ты можешь дать им все, чего они хотят. Ты можешь просто веселиться с ними.

– Джулиан тоже может с ними веселиться, – угрюмо заметил Марк.

– Нет, не может, – ответила Кристина. – Он завидует тебе, потому что любит их, но не может быть им братом. Он должен быть им отцом. Ему кажется, что они боятся его и обожают тебя.

– Джулиан ревнует? – удивился Марк. – Ко мне?

– Мне так кажется. – Кристина встретилась с ним глазами. В какой-то момент, когда она узнала его лучше, их разный цвет перестал ее смущать. Точно так же в какой-то момент ее перестали смущать разговоры на чужом языке на кухне Блэкторнов, вдали от дома, где все было уютно и знакомо. – Будь добр к нему. У него щедрая душа. Он ужасно боится, что ты уйдешь и разобьешь сердце всем этим детям, которых он так любит.

Марк посмотрел на Тавви.

– Я не знаю, как поступлю, – признался он. – Я не представлял, как тяжко мне придется среди них. Я думал о них, думал о своей семье, и это помогало мне первые годы в Охоте. Каждый день мы скакали по небу и крали у мертвых. Было холодно. Жизнь была холодна. И ночью я лежал и представлял себе их лица перед сном. У меня не было никого, кроме них, пока…

Он осекся. Тавви сел и маленькими ручонками почесал себе голову.

– Джулс? – зевнул он.

– Нет, – тихо ответил Марк. – Это Марк.

– Хорошо. – Тавви улыбнулся и подмигнул ему. – По-моему, я заснул от сахара.

– Ты же сидел в сахарном сугробе, – сказал ему Марк. – Это кого угодно с ног свалит.

Тавви встал и потянулся, подняв руки. Марк наблюдал за ним полными тоски глазами. Быть может, думала Кристина, он представляет себе все те моменты жизни Тавви, которые он пропустил? Младший из его братьев изменился сильнее всех.

– Спать, – сказал Тавви и вышел в коридор, остановившись на пороге, чтобы добавить: – Спокойной ночи, Кристина!

Кристина снова повернулась к Марку. Он сидел, прислонившись спиной к холодильнику. Казалось, он был ужасно измотан – и не только физически. Его душа тоже устала.

Кристина могла бы подняться и пойти к себе. Наверное, так и следовало сделать. Ей не было причин оставаться на кухне и сидеть на холодном полу с юношей, которого она едва знала, который, скорее всего, собирался через пару месяцев навсегда исчезнуть из ее жизни и который, похоже, был влюблен в другого человека.

Что, возможно, и притягивало ее к нему. Она знала, каково это – расстаться с любимым.

– Пока? – эхом повторила она.

Веки Марка слегка дрогнули, в золотом и синем глазу сверкнуло пламя.

– Что?

– Ты сказал, что у тебя не было ничего, кроме воспоминаний о своей семье, пока что-то не произошло. Пока ты не встретил Кьерана?

– Да, – кивнул Марк.

– Только он и был к тебе добр?