Леди удачи

Несколько охваченных паникой матросов спотыкаясь пробежали мимо них; грустное зрелище ожидало их на палубе корабля: оставшиеся матросы носились взад–вперед, словно перепуганные куры, обе мачты валялись на досках, а в тридцати ярдах от гали–она стоял правительственный шлюп — ему удалось приблизиться незамеченным. Пока они стояли без дела, не в силах оторвать глаз от этой картины, грянул второй выстрел, и по всей палубе рассыпалась картечь, неся с собой смерть и увечья.

Мэри и Рэкхэм выскочили вперед, пытаясь ободрить матросов и уговаривая их сражаться.

— Вперед, ребята, — орал Рэкхэм, размахивая саблей. — Это всего лишь один–единственный шлюп. Черт побери, раньше мы могли одолеть и два одновременно!

Мэри вырвала саблю из руки убитого пирата и поддержала голос Рэкхэма своим, надеясь, что один звук ее голоса придаст людям Джека смелости.

— Бейтесь, как мужчины! — завопила она. — Мэри Рид с вами! Вас все равно вздернут — уж лучше погибнуть в честном бою!

Но пираты уже зашли слишком далеко, ужас, который ничто не могло унять, охватил их, когда со свирепыми криками на палубу посыпались английские матросы во главе с лейтенантом.

— Эх, теперь уже нам ничего не остается! — сказал Джек Рэкхэм, поплевав на руки. — Вставайте спина к спине, образуем квадрат!

Его голос вновь звучал отчаянно и бесшабашно, как будто на свет снова появился прежний Джек Рэкхэм. Энн Бонни подоткнула юбку и сжала в руке саблю, а Джон Вейд, не произнося ни единого слова, смотрел на Мэри.

— Мне жаль, Джон, — прошептала Мэри. — Я так и думала, что когда–нибудь удача изменит нам.

— По крайней мере, мы умрем вместе, — ответил Джон, улыбнувшись.

Матросы набросились на них, и завязался бой. Энн Бонни показала себя очень неплохо; Джон Вейд сражался спокойно, краем глаза все время следя за Мэри; Ситцевый Джек продемонстрировал все свое былое искусство и силу — он громко хохотал, когда битва была в самом разгаре. Мэри Рид билась так, как ей никогда не приходилось драться раньше. Сила ее

ударов настолько поразила матросов, что они отступиоставляя раненых и убитых.

— Взять их живыми, ребята, — крикнул лейтенант. — Здесь есть, чем удивить Порт–Ройал.

Матросы подошли к пиратам снова, и Мэри понялаа, что у битвы с таким перевесом сил может быть лишь один исход. Шесть человек окружили Вейда и в конце концов выбили у него из рук саблю. Сама она сражалась с четырьмя, и они постепенно оттесняли ее от упавшей мачты, которую она использовала, чтобы прикрыть спину. Шаг за шагом Мэри отступала все дальше, и вдруг оглушительный удар обрушился сзади ей на голову. Она повалилась на колени и потеряла сознание; сквозь тяжелый туман бреда Мэри видела, как ее и Джона везут по реке мимо множества уродливых крокодилов. Сама не зная почему, она была уверена, что это река протекает в Америке.

Глава 10

Мэри открыла глаза. Голова раскалывалась от боли, а на сердце было тяжело от чувства, что она уже целую вечность живет в ночном кошмаре. Злые крикливые голоса, повторяющиеся обрывки разговоров, не связанных между собой, звучали в ее сознании; она слышала и свой собственный голос в их хоре, и смутные искаженные лица склонялись над ней, раскачиваясь взад–вперед, словно лица, изображенные на поплавках, колеблющихся на волнах.

Наконец голоса затихли, и, убедившись, что она все еще жива, Мэри повернула голову и обнаружила, что лежит на набитом соломой тюфяке в крохотной камере. Сделав над собой усилие, она поднялась и поставила ноги на землю. Ноги дрожали от слабости, руки не слушались, и к горлу подступила тошнота. Мэри чувствовала, как будто ее затягивает в гигантскую стремнину ужасающей глубины.

Когда голова немного прояснилась, Мэри огляделась в камере и сразу ощутила, что кто–то наблюдает за ней. Чувство страшной тревоги охватило ее — чьи–то глаза смотрели на нее сверху, как будто сама гладкая стена разглядывала ее. Непроницаемая, словно море.

Наконец высоко под потолком Мэри заметила маленькое зарешеченное отверстие, в котором разглядела расплывчатые черты негритянки. Темные глаза глядели прямо на нее с глубокой жалостью.

Мэри быстро зажмурилась, чувствуя, что сходит с ума. Снова открыв глаза, она увидела, что на месте черного лица появились надменные черты тонколицей белой женщины. Она смотрела на Мэри нетерпеливым пожирающим взглядом, а затем, гордо вскинув голову, исчезла.

Уверенная, что здравый рассудок отказал ей, Мэри устало закрыла глаза, прислушиваясь к барабанной дроби, стучавшей в ушах, как вдруг скрипнули ржавые петли, и дверь в камеру отворилась. Послышались приближающиеся шаги, и к кровати подошла опрятная, с приятным лицом женщина с кружкой в руке.

— Аккуратно, милая, — проговорила она. — Не волнуйся. Тебе было плохо. Выпей немного, это вернет тебя к жизни.

Она поддержала ее за спину, и накрахмаленная кофта охладила пылающее лицо Мэри. Женщина осторожно вылила содержимое кружки в рот Мэри.

— Бренди, моя милая, но очень слабое, — пояснила она.

Мэри ощутила, что жизнь снова возвращается в ее тело.

— Мне уже лучше, спасибо, — прошептала она.