Ледяная душа

– Я бы приготовила что-нибудь вкусное к твоему приезду. Ничего, сейчас замешу тесто. – Миссис Джонсон отошла от него, бросила взгляд в темноту коридора. – Поздоровайтесь, юная леди.

Хьюго удивлённо вздёрнул брови. На свет робко вышла девочка. Та самая, которую он спас в лесу. Хьюго узнал её по зелёным глазам. Последний раз он видел их испуганными, а сейчас они казались живее, куда радостнее, чем в ту ночь. Няня нарядила её в платье из белоснежной ткани, расшитое лёгким, почти прозрачным кружевом по краям пышной юбки. Рукава облегали худощавые детские руки, ноги покрывали колготки в цвет платью. Длинные каштановые волосы подвязаны сзади в хвост красной лентой. Но даже собранные в причёску, они топорщились и выглядели нездоровыми. В тот раз, когда они встретились, её кудряшки были спутаны, посечены и выглядели так, будто давно не знали мытья. Тогда на ней висела старая рваная одежда. А теперь миссис Джонсон превратила девочку в настоящую аристократку.

– Разве её не должны были забрать органы опеки? – Хьюго опешил.

– Сейчас приют у них и без того переполнен, – няня пожала плечами. – Вот я и…

– Любезно предложили оставить девочку в особняке? – закончил Хьюго. – Только до тех пор, пока я не найду ей новую семью.

Он подошёл к незнакомке. Одарил её скептическим пронзительным взглядом.

– Как тебя зовут?

– У меня нет имени, – еле слышно ответила она.

– Нет имени?

– Как это нет имени?! – удивилась миссис Джонсон.

– Пожалуйста, потише, – он бросил слегка сердитый взгляд на няню, когда громкий голос больно отозвался в голове, но затем смягчился и снова посмотрел на девочку. – Твой отец не называл тебе своего или твоего имени?

– Отец никогда не говорил ничего про это, – она опустила голову. – Имя… Зачем оно нужно?

– Имя – это главное сокровище в жизни любого человека. Оно даётся лишь раз и на всю жизнь. В трудные моменты, вспомнив, как тебя зовут, ты найдёшь силы продолжать бороться. Меня зовут Хьюго. А раз у тебя нет имени, я могу дать его тебе. Хочешь?

Она кивнула.

– Так, посмотрим, – он чуть задумался. – Я спас тебя, а ты спасла меня. Знаешь, что источник силы каждого мага – хрустальный цветок? Мой – роза. Если бы я погиб, то и она бы раскололась. Поэтому я нарекаю тебя Розали, в честь цветка, который ты спасла. Носи его гордо и дорожи им.

– Розали, – она повторила за ним и впервые за всё время так живо улыбнулась.

– Правильно, Розали. Правда, звучит слишком официально. Я буду звать тебя Оза. Приятно познакомиться.

Хьюго задумался, глядя на ребёнка. В ней есть что-то знакомое ему. Да. Запах одиночества. Она пропитана им насквозь. Как и он.

Хьюго вспомнил своё имя. И с ним пришёл ответ на самый главный вопрос. Он – человек.

8. Карусель жизни

Всю последующую неделю Хьюго провёл в особняке по приказу Габриэля. Он надёжно затворил двери и окна, оградил территорию поместья сильным заклинанием защиты, а зеркала приказал занавесить тёмной тканью. В последнем не скрывалось умысла, скорее простая прихоть. В больничном корпусе Хьюго избегал всех отражающих поверхностей, потому как искренне ожидал увидеть в них вместо человеческого лица отражение зверя. А по прибытии домой этой встречи с зеркалом не удалось предотвратить. К удивлению мага, из трюмо на него смотрел не волк, а самый обычный человек. Те же знакомые черты лица, те же взлохмаченные волосы. Только глаза совсем не те. Яркие. Они потеряли зелёный оттенок, налились отвратительным ядовито-янтарным цветом.

Всё это время Хьюго оставался комнате, ни разу не спустившись к столу. Еду миссис Джонсон приносила на подносе, ставила у порога, пару раз отстукивала костяшками по двери и уходила. Несколько дней подряд она находила подносы нетронутыми и изрядно волновалась.

Хьюго закрыл окно в комнате плотной шторой, чтобы ни единый луч не мог пробраться. Света от лампы на прикроватной хватало, чтобы разглядеть страницы книги. Чтение помогало ему отвлечься от насущных проблем, на какое-то время исчезнуть из реальности. Хьюго не читал романы, предпочитал им исключительно книги по психологии. Чтобы разобраться в себе, окружающих людях, чтобы справиться со стрессом. Хьюго зачитывался до такой степени, что даже не замечал, как легко обходится без пищи.

Ночами его продолжал мучить кошмар. Один и тот же, будто повторяющийся в голове нарочно. Он просыпался от гулких выстрелов весь в поту, бешеным взглядом осматривал комнату, убеждался, что это был лишь сон и вновь падал без сил.

Иногда Хьюго просто раскидывался на застланном ковром полу, закрывал глаза и слушал. Он внимал, как на чердаке чирикают птенцы, как под полом шебаршат крысы, как от ветра скрипит дом. Он мог услышать шелест листвы и звуки прибоя. И он часто прислушивался, как Оза плачет по ночам в подушку, чтобы заглушить всхлипы. Хьюго представлял на её месте себя, но не находил сил подняться и утешить её. У него не получалось успокоить даже себя, поэтому оставил Озу на няню.