Ледяная месть

Глава 17

Солнышко светило, теплый ветерок шелестел, все такое… Только хорошая погода совсем не радовала меня. Тухло на душе, и в голове прокисшая каша. А еще Добронравова донимает.

– Давай обо всем по порядку! – потребовала она.

– Отходняк у меня, неужели не ясно? – простонал я.

Состояние такое, что хоть ложись и умирай. Я сидел прямо на земле, спиной подпирая корявый ствол яблони, а Любовь Алексеевна стояла рядом. Она так действовала мне на нервы, что я уже жалел о своем ей звонке.

– От чего отходняк?

– Хрень мне какую-то вкололи, чтобы язык развязать…

– Кто вколол?

– Я же говорю, люди Скопова.

– Ты не говоришь, ты бредишь. Давай, соберись с мыслями и расскажи, как все было с самого начала…

– Кто бредит?! Я?! Сначала мне в камеру подсовывают Оврагова, затем на меня наезжает братва. Ну, и методы у вас, гражданин начальник!

– Оврагов с тобой в одной камере был? – удивилась следователь.

– А вы не в курсе?

– Нет. Но обязательно разберусь.

– Ну, Шилкину можно влепить выговор, – язвительно хмыкнул я, – а со Скоповым как быть? Его так просто не накажешь… А если еще рука руку моет…

– Моя рука его руку не моет, – покачала головой Любовь Алексеевна.

– Не знаю, не знаю…

– Значит, тебя сюда привезли люди Скопова? – спросила она, не дождавшись, когда меня пробьет на «повесть временных лет».

– Ворвались ко мне в квартиру, снесли башню и привезли сюда. Сначала издевались, потом сыворотку вкололи. Я им рассказал все, что знал. Только я не знал, кто Настю убил. Нечего было им сказать…

– Не знаешь?

– Не знаю.

– Поэтому не сказал?

– Да, поэтому не сказал.

– А убил их кто?

– Без понятия! Там в подвале отсек, меня там закрыли. Утром посыпаюсь, смотрю, дверь открыта и руки свободны. Поднимаюсь в дом, а там трупы. Ну, я бежать. Когда в себя пришел, вам позвонил…

– Наркотик тебе кололи?

– Ну, они сказали, что наркоту. Меня конкретно понесло… Точно, «сыворотка правды»…

– Значит, ты не помнишь, как руки развязал?

– Кому руки развязал? Себе?! Вы думаете, это я их грохнул?

Какое-то время Добронравова задумчиво смотрела на меня, потом ответила:

– Да нет, не думаю… А запись где?

– Какая запись? – не понял я.

– Ну, бандиты же должны были записывать то, что ты говорил.

– Может, и записывали, я не знаю. Там смотреть надо, – кивнул я в сторону дома.

– Посмотрим… Значит, ты мог наговорить им лишнего?

– Чего лишнего?

– Ну-у… – начала, но не решилась продолжить она.

– Я сказал им все, что знаю. А все, что я знаю, знаете и вы… Вы что, мне не верите?

– Прочему не верю? Верю я тебе, верю.

– Точно верите?

– Верю.

Не верила мне Добронравова. И в голове у нее, как минимум, две версии. Первая – это я убил бандитов. А вторая – их убили мои сообщники для того, чтобы похитить запись с моими откровениями. В этих версиях много спорных моментов, но, как я уже понял, менты умеют справляться со своими сомнениями. Меня подозревали в шести убийствах, теперь вот прибавилось еще два – менты обязательно что-нибудь придумают и подведут эти все события под один общий знаменатель. Так что зря позвонил Добронравовой…

– Ой, как мне хреново! – Я стал заваливаться набок, обхватив руками голову, и тут же схватился руками за живот, изображая приступ желудочных колик: – Я сейчас ноги двину…

Добронравовой я нужен был живым, поэтому она поспешила вызвать «Скорую помощь».

Но сначала прибыла следственно-оперативная бригада. Началась возня возле трупов, а я продолжал лежать под яблоней, изображая предсмертные судороги. И так это вышло у меня убедительно, что на «Скорой помощи» меня отправили без сопровождения. Видимо, Добронравова решила, что я никуда от нее не денусь. А может, ей просто некого было со мной послать. Не отправлять же Сбитнева, свою личную «шестерку». Козлы! Ну почему все менты такие козлы?..