Ледяная принцесса

– Да, спасибо. – Эрика оглядела кухню. – Как у тебя уютно… Это интерьер – твоя идея?

– Нет, к сожалению. Все это устроила Карин.

– Карин? А что, собственно, произошло? Я не в курсе…

– Ну… история стара как мир. Девушка познакомилась с певцом из танцевальной группы… Знаешь, такие парни в куртках до пояса?

– Ты шутишь?

– Увы, нет. Только не тогда, когда меня кладут на лопатки. Она бросила меня ради Лейфа Ларсона – звезды из Бохуслена из еще более звездной группы «Леффес». Самая клёвая на западном побережье стрижка «маллет». Что я мог противопоставить его лоферам с кисточками?

Эрика округлила глаза. Патрик улыбался.

– Я, конечно, немного преувеличил, но все примерно так и было.

– Ужасно. Просто не верится…

– Я долго жалел себя, но теперь всё в порядке. Не блестяще, но в порядке.

Эрика поспешила сменить тему.

– Новость о ее беременности – это просто бомба.

Патрик терпеливо ждал продолжения. Поразмыслив, Эрика решила развивать тему беременности, но на этот раз заговорила тихо, неуверенно, запинаясь и подбирая слова.

– Лучшая подруга Алекс утверждает, что отец ребенка – не Хенрик.

Хедстрём поднял бровь и присвистнул.

– Франсин говорила, что Алекс приезжала во Фьельбаку, чтобы с кем-то здесь встречаться, – продолжила Эрика. – Она никогда не хотела ребенка от Хенрика, но все изменилось, когда появился этот мужчина. Алекс очень любила своего будущего ребенка, и Франсин видит в этом еще одну причину не верить в самоубийство. Она говорит, что впервые в жизни видела Алекс счастливой.

– Она знает, кто этот мужчина?

– Нет. Об этом Алекс никому не говорила.

– И как ее муж относился к тому, что она уезжала во Фьельбаку каждые выходные без него? Он знал, что она с кем-то встречается?

Патрик сделал глоток и почувствовал, что его щеки порозовели. От вина или близости Эрики – этого он не знал.

– Похоже, у них вообще были очень странные отношения, – сказала Эрика. – Я встречалась с Хенриком в Гётеборге, и у меня сложилось впечатление, будто они жили каждый своей жизнью. Вообще, трудно сказать, что он знает, а чего не знает. У этого человека вместо лица каменная маска, и то, что нужно, он умеет хранить при себе.

– В таких случаях иногда срабатывает эффект скороварки, – ввернул Патрик. – Когда внутри скапливается слишком много, может рвануть… Тебе не кажется, что именно так оно и вышло на этот раз? Обманутый муж наконец не выдержал и убил неверную жену?

– Я не знаю, правда. Мне кажется только, что мы с тобой слишком много выпили, чтобы рассуждать о таких вещах. Давай оставим тему убийства до следующего раза, хорошо?

Патрик согласился, и они сомкнули бокалы еще раз. А потом переместились на диван и провели остаток вечера в разговорах о чем угодно, только не об этом.

Эрика рассказала о своей жизни, проблемах с домом и тоске по родителям. Патрик признался, что развод выбил его из колеи. Что он злится на Карин за то, что снова оказался в начале дистанции именно в тот момент, когда был готов завести детей и стать настоящим семьянином.

Когда они молчали, думая каждый о своем, Патрик едва удержался, чтобы не поцеловать ее. А потом момент был упущен.

3

Он видел, как ее выносят. Ему хотелось взвыть или броситься на ее накрытое простыней тело. Остаться с ней навсегда.

Теперь она ушла насовсем. Чужие люди будут ковыряться в ее теле, и никто из них не увидит в нем красоты, которую видел он.

Для них она всего лишь кусок мяса, номер на бумаге – без жизни, без огня.

Левой рукой он провел по своей правой ладони, еще вчера ласкавшей ее руку. Потом прижал ладонь к щеке и попытался вспомнить холод ее кожи.

Он ничего не почувствовал. Она ушла.

Лампы мерцали голубым. Люди сновали туда-сюда. Зачем они бегают, когда все кончено?

Его не замечали. Он был невидим, как и всегда, но это не имело никакого значения.

Она его видела. Она всегда его видела. Когда она поднимала на него голубые глаза, он чувствовал себя видимым.

Теперь все это в прошлом. Борьба угасла. Он стоял в куче пепла и смотрел, как уносят его жизнь, скрытую под желтым больничным покрывалом.