Ледяная тюрьма

Харри отстегнул от пояса с инструментами один из фонариков и стал обследовать окрестности, ища вход в тот туннель, который описывал лейтенант Тимошенко. Харри помнил по своей первой встрече с этим разломом, что трещина идет в длину метров на четырнадцать-пятнадцать, что ширина ее посередине — три или три с половиной метра, но к обоим краям она становится заметно уже. Пока что у него не было какого-то общего представления о том, как выглядит дно расселины в целом. Когда под тяжестью снегохода, из которого едва успел выскочить Харри, от стенки пропасти отвалился большой кусок льда, вся эта масса полетела на дно; теперь она образовывала своего рода разделитель: холмик высотой метра в три делил дно расселины на два примерно равные площадью участка. Из вершины этого холма торчали сильно обгоревшие останки аэросаней.

Тот участок, в который спустился Харри, был тупиковым. Как ни шарил Харри лучом фонарика по стенкам, не обнаруживалось никаких боковых отводов, ни даже более-менее широкой трещины, куда можно было бы попробовать залезть, чтобы поглядеть, нельзя ли выйти из этой западни куда-то еще. И никаких намеков на туннель или на открытый, незамерзший водоем.

Поскальзываясь, оступаясь, опасаясь, что как попало сваленные балки и брусья изо льда поедут под его ногами и защемят его, так что он уподобится таракану, зажатому между двумя щепочками, Харри выбирался из первого отсека. На самой верхушке идущей вниз под уклон неровной насыпи, отделявшей один отсек от другого, пришлось пробираться и через покореженный и сильно обугленный остов тех самых аэросаней, что совсем недавно его возили. Потом снова пошли предательски разъезжавшиеся ледяные бруски.

За этим бесформенным участком во второй половине расселины Харри все же обнаружил дорожку, уводящую куда-то дальше, в некие более таинственные и находящиеся на большей глубине ледовые царства. На правой стене незаметно было ни пещер, ни трещин, но зато стена, оказавшаяся по левую руку, даже не доходила до дна пропасти, обрываясь на высоте в метр с небольшим над этим дном.

Харри распластался на животе и просунул в этот низенький пролом руку с фонариком. Шириной этот проход был метров в девять, а высота едва доходила до метра двадцати. Похоже было на то, что ближайшие метров пять или шесть коридор идет по прямой и остается ровным по отношению к стенке пропасти, но потом сворачивает куда-то под лед и вбок, так что его дальше было не разглядеть: уж слишком резко он уходил вниз и вбок.

Стоит ли обследовать этот проход?

Харри поглядел на часы: две минуты двенадцатого.

До взрыва остается пятьдесят восемь минут.

Светя перед собой, Харри быстренько юркнул в горизонтальный пролом. И хотя он буквально полз на животе, потолок коридора нависал до того низко, что в некоторых местах еле-еле удавалось просунуть голову.

Клаустрофобией Харри не страдал, однако сейчас он испытывал вполне разумные, логичные и никак не ставящие под сомнение его душевное здоровье опасения: в самом деле, что уж хорошего — застрять в переполненном ледяными осколками закутке, да еще под двадцатисемиметровой толщей льда, на поверхности которого бушует девственно-дикая Арктика, а единственным рубежом на ее просторах, ограничивающих и определяющих его местонахождение во времени и пространстве, является цепочка из пятидесяти восьми взрывчатых зарядов, подключенных к часовому механизму, что неустанно тикает, приближая момент взрыва? Нет, никак не скажешь, чтобы ему было сейчас слишком уютно.

Тем не менее он извивался, перегибался, изворачивался, подтягивая себя вперед, где локтями, а где коленями. Преодолев таким образом восемь или девять метров пути, он увидал, что коридор ведет к какой-то плоской площадке, а та, похоже, ограничивала собой даже не впадину или каверну, но приличное по размерам открытое пространство, этакий зияющий пробел в самом сердце ледника. Харри подвигал фонариком влево и вправо, но с того места, где он сейчас находился, толком ничего не было видно, так что составить себе представление о размерах каверны не удалось. Тогда он соскользнул из узкого лаза, по которому только что прополз, поднялся на ноги в этой только что открытой пещере и отцепил от пояса и второй фонарик.