Ледяной хайп

Обычно на всё про всё у неё уходило часа три-четыре. Но при условии, если увечья на теле не сильные и ущерб имуществу минимален. Сегодня она планировала уложится часов в шесть-семь.

Время уборки летит незаметно. Сама не замечаешь, как стрелка часов делает несколько оборотов. Миле осталось заштопать дырки вокруг вырванных с мясом люверсов шторы. Надеясь, что время это займёт не много, она приняла горсть успокоительных.

Раньше седативные препараты она пила лишь после того, когда жилице приведено в божеский вид. Но последнее время таблетки действовали на неё не сразу. Потому она принимала «коктейль забвения», когда работы по дому оставалось минут на 10-20. Расчёт прост: к тому времени, как она всё приведёт в порядок, можно будет сразу вырубиться.

И вот, как только последний стежок аккуратно закрыл дырку рядом с люверсом и Мила засыпала чуть ли не с иголкой в руках, раздался звонок телефона.

– Милка, Милка… – знакомый женский голос захлёбываясь в слезах.

– Рит, ты? – в полузабытье спросила Мила.

– Милка, приезжай срочно. Сроч-но…

– Куда ехать? Что случилось? – Мила изо всех сил старалась выиграть битву со сном.

– Я тебе адрес скину. Потом всё расскажу. Не могу говорить… Приезжай…

Мила поняла: произошло что-то непоправимое. Ведь Рита – не только Витькина любовница, но и бабец с железными яйцами. Она могла унизить, ударить или оскорбить похлеще Вити. Но чтобы звонить и слёзно просить о чём-то означало одно: произошло нечто из ряда вон выходящее.

Холодный пот прошиб Милу. Сон как рукой сняло! Каждый удар сердца, словно набат: от него весь организм, несмотря на убойную дозу транквилизаторов, переходил в режим повышенной боевой готовности. Если бы Миле нужно было бы пробежать стометровку или поднять максимальный для себя, вес, она бы это сделала без особых усилий.

Как только на экране телефона высветилось сообщение с адресом, Мила тут же вызвала такси и через 5 минут она уже сидела в машине.

Несмотря на осенний снег с дождём, таксист ехал очень быстро. Но собственная безопасность – это последнее, о чём Мила привыкла думать. Её занимали совсем иные мысли. Вот как сейчас – три вопроса не давали ей покоя:

«Зачем она в принципе помчалась на другой конец города?»

«Кому и что она хотела доказать?»

«Может, это побочный эффект успокоительных при стрессе и нужно тупо вернуться домой и заснуть, дав карт-бланш её муженьку и его любовнице самим решить свои проблемы?»

Если бы она могла дозвониться Рите или Вите, возможно, ответить на всё было бы легче. Но их телефоны выключены. Внезапно её собственный телефон разрядился. Как назло: Мила не взяла зарядку. Она спросила таксиста, но его модель зарядного устройства не подошла. Все попытки дозвониться с чужого телефона тоже не увенчались успехом. Трубку никто не брал.

Чтобы отвлечься от дурных мыслей, нужно чем-то занять себя. А занятия после бурной ссоры с мужем всегда находилось! Мила достала зеркальце и стала разглядывать свеженький синяк. То ли Витя ударил не сильно, то ли освещение в такси берегло её нервы, но синяк казался незаметным.

Однако Мила достала тональный крем и по привычке нанесла его толстенным слоем под глазами. Ей казалось: чем толще слой – тем незаметнее последствия мужниной любви. Только она начала припудривать тон, как в уголке глаза появилась слезинка. Слезинка превратилась в маленькую капельку и, прошмыгнув по щеке, упала на куртку. За ней покатились ещё слезинки. И вот, на куртке стало образовываться мокрое пятно.

Мила всё это время смотрела на себя в зеркало и как будто не замечала ни слёз, ни размазывающийся тоналки, ни пятна на куртке, ни боли от сегодняшних ударов, ни метели за окном. Ни-че-го…

«Ничего» – это слово стало её палочкой-выручалочкой в последний год. Она часто использовала данное слово вместо болеутоляющего и сеанса психолога. В зависимости от ситуации, она прибавляла к нему нужное наречие, глагол или прилагательное и вуаля: объяснение ситуации находилось само собой. Психика человека устроена странно: коль можешь что-то объяснить хотя бы сам себе, то можешь это и принять и смириться.

В первый раз она объяснила скандал с мужем двумя словами: «ничего страшного». Все ж мол, ругаются, значит и мы не отстаём от стандартов среднестатистической семьи.

Потом появился вариант: «ничего, заживёт». Так Мила смогла пережить боль, синяки и ссадины от побоев супруга. Затем установка: «ничего не говорить» стала для неё жизненным кредо.

Со стороны пара «Мила плюс Витя» казалось нормальной. Даже родители Милы ничего странного не замечали. Что уж говорить о 20 тысяч подписчиков их блога!

Хотя… Их проект про семейную жизнь творческой московской пары, лишь с натяжкой можно назвать успешным. Достаточно беглого взгляда на их страничку, чтобы поставить «неуд» всем их попыткам прославится и завоевать лояльных подписчиков.

В среднем, каждая публикация набирала менее 100 лайков, около десятка комментов и репостов. До успеха и уровня популярности топовых блогеров им было, как Роскосмосу до Луны.