Ледяной хайп

– Ну, а после чистилища? – Мила пыталась пошутить.

– Ты имеешь ввиду: что будет, когда закончится передача?

Мила кивнула. Фока на несколько секунд задержал на ней взгляд. Что-то человеческое ёкнуло у него в области сердца. Мила не походила на тот человеческий компост, с которым обычно работал пиарщик. Он сам понимал: в какую яму он затягивает нормального человека. Именно ЧЕЛОВЕКА, который просто оказался в сложной ситуации и, благодаря Фоке, завязнет в дерьме ещё больше. Но он быстро взял себя в руки и, будто тренер, продолжил мотивировать на игру, исход в которой заранее предрешён:

– Закончится одна передача – начнётся другая. Мы же начнём добиваться тех целей, которые ты сама и озвучила. Чтобы всё получилось – нужно отдохнуть. Сейчас я вам дам ключ от номера на последнем этаже. Там – 2 кровати и душ. Приведите себя в порядок и чуток вздремните. Несколько часов – полностью ваши. Потом снова пройдёмся по сценарию и едем на съёмки. И, кстати… сдайте-ка мне все ваши гаджеты и все пароли выпишите на листочке. Несколько дней я, за полставки, поработаю ещё и вашим секретарём.

Девчонки кивнули и каждая на отдельном листочке написала пароли к почте и социальным сетям.

– Пин-код кредитки может тебе ещё указать? – в лоб спросила Рита, передавая Фоке свой листок.

– Дурёха! У меня с вашими паролями к социальным сетям и почте возможностей заработать больше, чем денег на всех ваших кредитках! Я хочу, чтобы вы сами глупостей не наделали. Вы же мне сами пообещали – всю правду! А это подразумевает: никаких секретов у вас от меня нет!

Мила и Рита грустно повздыхали, но ничего не ответили. Не прощаясь с Фокой, обе встали и направились в своё временное пристанище. Сил обсуждать всё произошедшее у них не осталось.

Придя в номер и увидев 2 спальных места, обе, не сговариваясь, разделись и рухнули на кровати.

Не прошло и 10 минут, как Мила очнулась от странного звука: он походил на прерывистое рычание. Мила открыла глаза и всё поняла: это Рита храпела, как больная старушонка.

«И как мой Витька с этим мог спать?..» – промелькнуло в голове Милы. Вроде как сам факт храпящей любовницы должен был, как минимум, развеселить. Но вместо этого, слёзы выступили на глазах Милы.

Сон отступил. С ним и самообладание сказало: «Бай-бай». Воспоминания, которые она так тщательно старалась усыпить, стали всплывать в её сознании. Чем больше память откручивала назад, тем сильнее билось сердце. Мила закусила край пододеяльника, чтобы сдержать крик.

12 часов назад

– Пошла на хрен, фригидная уродливая дура! Ты сама всегда во всём виновата!

Произнеся это, Витя смачно захлопнул входную дверь. Дверь задрожала, словно голенькая чихуахуа в промозглую погоду.

Мила бросила взгляд на вибрирующие наличники входной двери. Те еще долго отходили от удара. С каждым таким «эффектным» уходом, дверь медленно, но верно превращалась в труху.

Первой сдалась задвижка: она перестала полноценно функционировать после первого ухода Вити ещё год назад. Теперь закрыть дверь можно только поворотом ключа. Из-за частых хлопков от стены стали отходить наличники. По факту, вся конструкция еле-еле держалась на замке и петлях. Осталось ещё пару ударов, и дверное полотно наконец вывалится из коробки.

По этой причине Мила боялась подойти ко входу в первые секунды: ей казалось, если дверь устоит, то можно не опасаться падения дверного полотна и спокойно закрыть дверь. Сегодня удача была на её стороне: дверь устояла. Мила подошла, повернула ключи в замке и направилась в комнату.

Как говорят криминалисты в таких случаях: «в комнате обнаружены следы борьбы». Повсюду валялись сброшенные с полок, вещи. Занавески опять содраны «с мясом». На диване и простыне – следы крови.

Их семейное гнездо разворошила очередная ссора. Витя любил устраивать эффектные представления перед своим уходом. Потому перед тем, как в очередной раз смыться к любовнице, он вначале крушил квартиру, затем приправлял всё это парой кровавых оплеух. И, пока Мила или валялась без сознания или пыталась остановить кровь, хладнокровно собирал нужные вещи. Напоследок он кидал коронную фразу мол, сама дура, виновата, сильно хлопал дверью и сваливал в закат.

Это был ритуал. Он бил, крушил и орал. Она мыла, чинила и молчала. Если бы существовало такое верование, где требовалось соблюдение подобных церемоний, то Мила и Витя стали бы самыми преданными адептами.

Только какому божеству они бы поклонялись – неизвестно. Да и есть ли такая религия, где один бьёт, а другой терпит?

Мила твёрдо верила лишь в одно: квартира сама себя не уберёт. Кровь сама себя не отмоет. Синяки быстро не сойдут. Первым делом Мила нанесла гель «Бадяга» на синяк под глазом и перекисью обработала ссадины. Когда кровь остановилась, она погрузила постельное бельё в стиральную машинку. Потом размазала пятновыводитель по брызгам крови на диване. Наконец, дошла очередь до разбросанных вещей: Мила стала складывать их по полочкам.