Ледяной рыбак

Коридор заканчивался дверью, на которой висел большой медный руль. Нет, наверное, все-таки штурвал. Колесо с ручками. Рассмотрев штурвал, я увидел, что на каждой ручке выдавлена цифра — повернул так, чтобы шестерка встала напротив медной стрелки на стене. Щелк. Дверь открылась — передо мной коридорчик, упирающийся в пыльное узкое окно. С каждой стороны — семь дверей. Нашел номер тринадцать, толкнул — заперто. Взялся за круглую позеленевшую медную ручку — та слегка потеплела, повернулась — и вот я в своем номере. Мда, ширина — чуть больше шага. К одной стене придвинут узкий дощатый топчан, на котором — хиленький матрасик и даже на вид жесткая подушка. Одеяло почти такое же, как у меня, из коричневого войлока. На другой стене — несколько крючков, опять-таки медных. И, в общем, вся обстановка. Горшок еще из-под топчана виднеется. На окне даже занавески нет, зато на подоконнике стоит пепельница с кучками золы. Протиснулся мимо топчана к окну — ого, я на третьем этаже. Умеют они тут пространство сжимать и перекручивать. Делать в номере явно было нечего, но я все же попытался обжиться слегка. Вынул и свое одеяло, подсунул под подушку, на крюк повесил рекрутскую робу. Мыло, мочалку, кружку и щетку пристроил на подоконник. Подумал — и кружку со щеткой обратно забрал, мало ли — понадобятся, места в инвентаре, спасибо суме Катины, достаточно. Но все же номер стал казаться чуток более жилым. Спустился, получил от консьержа заверения, что вещи из номера никуда не денутся.

— А не подскажете, где тут поблизости есть магазин, в котором можно купить не очень дорогую одежду? Ну, и обувь, да… — уж больно красноречивый взгляд консьерж бросил на мои босые ноги, шлепающие по коридору.

— В магазинах все дорого. На аукцион иди. Он на площади, там, рядом.

Вход на аукцион было трудно на заметить — огромные ворота, в которые въезжали повозки, запряженные лошадьми, волами и, кажется, страусами — огромными глазастыми и ногастыми птицами раза в два крупнее меня. По широченному проходу таскали мешки, ящики и бочки, здесь высились горы свеженапиленных досок, распространяя одуряющий запах смолы, громоздились каменные глыбы, ржали и мычали животные, носились взмыленные неписи с крупными значками АН(Развил), приколотыми к груди.

— А где можно купить… — спросил я было одного, — но тот умчался, крикнув через плечо: «Покупки с другой стороны! Здесь прием и выдача крупногабаритных товаров!»

Протолкавшись между волов, стал обходить здание. Аукцион был выстроен из бледного желтого камня и покрыт зеленой крышей, где у него перед, а где зад — разобраться было невозможно, невзирая на все еще ранний час здесь всюду было людно и шумно. Зашел в другую распахнутую дверь: тут было множество окошек, в каждое из которых торчал хвост из ожидающих, я пристроился к самому куцему, но догадался расспросить стоящих спереди — оказалось, что здесь тоже только выставляют на продажу товары, а вход в залы торгов — с самой площади заходить надо, еще один поворот налево.

Зал торгов был красив и параден — панели красного дерева и из этого же дерева — трибуны аукционистов в черных фраках с длинными, до колен, фалдами. Аукционисты периодически выкрикивали всякое.

«Уникальный комплект алхимического оборудования выставлен на быстрые торги!».

«Только что прибывшая партия желтой пыли!»

«Кристалл памяти на тысячу двести единиц, до окончания торгов десять минут!»

Вокруг аукционистов толпились люди — большей частью игроки — все держали в руках и под мышками темные доски, типа грифельных, на которых в старых книжках школьники писали.

Проходивший мимо работник аукциона со стопкой таких же досок сунул мне одну. С нее свисала на веревке палочка.

Разобрался я с этой доской минут через десять. Ну, а что — удобно. Практически планшет, только писать на ней надо этой самой палочкой (каллиграфия, к счастью, тут не потребовалась). Пишешь, что надо — на доске высвечиваются списки предлагаемых позиций. Одни только названия, описания и цены, рассмотреть ничего нельзя.

Посмотрел на всякий случай сколько здесь стоят лютики и прочие ромашки. Оказывается, торговцы в Разборихе — просто сволочи и куркули! Здесь десяток ромашек продавался за 6–7 серебра! Выбрал сортировку растений «начиная от самых дорогих», с отвисшей челюстью полюбовался на кучки каких-то энцихлет едких (290 золотых пять штук) и пупырника плювачего (200 золота — 1 штука). Может, я и не заброшу травничество, да… Тем более килограмм разделанной рыбы тут продавался всего за 4 серебра — а ведь еще нужно, чтобы купили. И проценты же еще какие-то…

Набрал «дешевые ботинки», первым лотом там стояло «Простые ботинки путешественника +1 к скорости, прочность 40 из 40. (Выставлено лотов — 223). ценой всего в десять серебра. Остальное все было дороже. Выбрал купить, подтвердил покупку и сразу пришло оповещение о почте.

Также купил «Порты плотного холста усиленные, броня+2» и «Рубаха плотного холста усиленная, броня +2». Эти вообще по девять серебра, живем!