Ледяной рыбак

Сами понимаете, что теперь ловил рыбу я с удвоенным энтузиазмом. Хотя и до этого удил более, чем усердно — других занятий, кроме прыжков, тут и не было. Мне уже мерещились списки великолепных навыков, которые я получу от добрых джиннов — и прежде всего, конечно, кораблестроение. Ох, как мне нужно кораблестроение! А если моего мореходства не хватит на самостоятельное плавание по Последнему океану, то я запущу плот вот в эту лужу и буду ездить по ней с утра до вечера — из кожи вон вылезу, но стану достойным мореходом, построю корабль и уплыву от этого острова.

Потому что, честно говоря, теперь и экзекуция в тюрьме Развила казалась мне приятным развлечением — по крайней мере, после нее я мог встряхнуться и пойти, весело насвистывая, домой — спать в теплой постели, напившись компота. Почему, почему я не пошел тогда в ночлежку?! Лукась бы меня, уверен, понял, посочувствовал, сгонял бы за пивком и в аптеку за примочками… Какие злые ветра судьбы дули тогда в мою обиженную спину?!

И чем заняты эти сволочи из Lesto?! Почему они не придумали в игре кнопки «связаться с администрацией»? Они что, сами не видят, что у них запертый в игре человек застрял черт знает где? А если бы я все это время варился в жерле какого-нибудь вулкана? У этих садистов хватило бы мозгов сделать и кладбище на дне ямы, наполненной кипящей лавой, — уверен. Как можно создавать настолько отвратительно реалистичные игры — и не нести ответственности за судьбу доверившихся тебе людей?! Вот погодите, я отсюда выберусь и все маме расскажу — о моих злоключениях весь мир тогда узнает, поверьте!

Зато вечером я впервые увидел полярное сияние. Две зеленые змеи с малиновой опушкой пробороздили темный небосвод, превратились в пару мохнатых вихрей и станцевали на горизонте нечто типа вальса. Я валялся на малице у костра, жевал мойву, задрав лицо к небу, и смотрел на этот вальс. Пошел спать в убеждении, что даже в моем отчаянном положении случаются часы и минуты, которые с почти чистой совестью можно назвать счастливыми. А заодно я окончательно убедился, что у меня выросли кошмарные бакенбарды, сегодня один из них попал в рот, когда я жевал. Видимо, лисья составляющая натуры пробивается. Завтра же попробую наточить нож и побриться: представляю как по-идиотски я выгляжу. И вообще — в любой ситуации нужно уметь держать себя в руках и не опускаться. Голову брить не буду — с этим густым войлоком все-таки теплее, а вот бакенбардам точно придет конец. Хорошо еще, что ни усов, ни бороды у меня тут, тьфу-тьфу-тьфу, кажется, пока не растет, по крайней мере, достойных упоминания.

Глава 28

Новый год я решил праздновать наугад, потому что совершенно не был уверен в том, что с самого начала отмечал дни правильно. Да и с полуночью были серьезные проблемы, часов-то нет, а если по небу судить, то последний месяц у меня тут всегда полночь. Полярная. Но иллюминация все время будь здоров, северное сияние полыхает без устали, костер горит, поплавок светится — что еще надо?

Самый эффектный торос я украсил мойвой, красиво разложив ее по уступчикам, — она когда нежареная, то поблескивает иногда. Ракушки сэкономил для праздника. Праздновать устроился перед алтарем Амалеи, по крайней мере, она никогда не брезговала предложенным угощением — рыбешки с алтарного камня исчезали сразу. И иногда на меня даже вешался часовой бафф усиленной регенерации. Хорошая девка, кстати, оказалась эта Амалея, понятливая. Понимала, что кроме мойвы и раковин мне ей жертвовать нечего — и все равно поднимала понемножку репутацию и за эти жалкие подношения — уже половина полосы до следующего статуса заполнена. В кошельке на шее еще, правда, лежали восемьдесят девять серебряных монеток, но их тратить было нельзя, а то вдруг придет круизный лайнер, а мне на билет не хватит. Ха-ха.

— Видишь ли, моя богиня, — объяснял я Амалее, условно чокаясь с ней кружкой талой воды. — Никогда нельзя исключать любых возможностей. Чудеса случаются, уж тебе ли это не знать. Другое дело, что чудеса эти ведут сплошь и рядом к свинству и скотству, но тут уж ничего не поделаешь. Вот скажи пожалуйста, зачем мне из последней нерпы выпал «декоративный ягель в горшочке»? Это вообще что такое? Ах, украшение для оранжереи… Но у меня, понимаешь ли, нет оранжереи. Это ли не чудо или, по крайней мере, не удивительное сочетание обстоятельств? Ягель есть — и ни одной оранжереи под рукой… вот так-то.

— Но если говорить о чудесах, — продолжил я, задумчиво закусывая мойвой, — то будь я, например, богом, и будь у меня верный адепт, который вот-вот рехнется, я бы что-нибудь с этим сделал, да! Потому что я не знаю, как у вас, богов, но человеку плохо быть одному. Мы от этого портимся и ломаемся.

И тут по небу полыхнуло. Но не как всегда — а прямо на все небо. Оно сперва стало совершенно розовым, потом желтым, а потом взорвалось мириадами маленьких сияющих вспышек.

Ну, вот и конец света, — подумал я спокойно.

И тут эти сияющие вспышки взялись и сложились в надпись

«Дорогие жители Альтраума! С Новым Годом вас!»