Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции

Однако немецкое наступление продолжалось. В этих условиях П. Е. Дыбенко во главе крупного отряда моряков-добровольцев отправляется на фронт. Кроме необходимости остановить немцев, для него было важным доказать собственную состоятельность, поддержать свой авторитет. 2–5 марта 1918 г. в боях к западу от Нарвы матросский отряд П. Е. Дыбенко потерпел поражение^[181]. Это поражение было не только личным фиаско его предводителя (исключенного из партии большевиков 15 марта), но и сильнейшим ударом по идее революционной армии, построенной на началах добровольности и выборности командного состава. Руководство Советской России, прежде всего В. И. Ленин, повернуло на путь строительства более-менее традиционной регулярной армии, с назначаемым командным составом и с широким использованием военных специалистов^[182]. Л. Д. Троцкий стал наркомом по военным делам (с 14 марта) и по морским делам (с 6 апреля), а в роли главного флотского военспеца при нем оказался контр-адмирал В. М. Альтфатер

^[183].

3 марта 1918 г. был подписан Брестский мир. IV Чрезвычайный съезд Советов ратифицировал договор 16 марта, германский император Вильгельм II сделал это 26 марта, после чего он окончательно вступил в силу. Этот «похабный» мир содержал 5-ю статью, в которой о флоте говорилось: «Свои военные суда Россия либо переведет в русские порты и оставит там до заключения всеобщего мира, либо немедленно разоружит… В Балтийском море и в подвластных России частях Черного моря немедленно должно начаться удаление минных заграждений… Для выработки более точных постановлений… будут созданы смешанные комиссии»^[184].

Еще накануне подписания Брестского договора, 2 марта, Морской генеральный штаб дал военному отделу Центробалта директиву, которая предписывала перевести в Кронштадт по крайней мере линейные корабли и крейсера, подготовить к уничтожению все без исключения корабли, создать «надежную секретную организацию», которая могла бы уничтожить корабли в случае необходимости^[185]

. Через несколько дней Совкомбалт дал распоряжение о подготовке судов к уничтожению^[186], а 1-й бригаде линкоров, включавшей новейшие корабли, – о выходе в Кронштадт утром 7 марта^[187].

Заключение мира дало надежду на то, что российский флот останется в Финляндии (по меньшей мере, до весны). Тем не менее директиву МГШ от 2 марта никто не отменял. 6 марта на пленарном собрании судовых и ротных комитетов была принята резолюция поручить организацию эвакуации Совету комиссаров флота^[188]. Однако, видимо, коллективное руководство не смогло решить стоящих перед флотом сложнейших задач. Первый эшелон кораблей (новейшие линкоры и три крейсера) вышли в Кронштадт 12 марта по распоряжению члена ВМК прапорщика по морской части Сергея Евгеньевича Сакса (1889 – после 1954)^[189]. Переход был успешно завершен через 5 дней^[190]

. Заметим, что уход новейших кораблей рассматривался частью моряков как не слишком достойный поступок, обрекавший почти на верную гибель всех оставшихся. Распространилось неверие в возможность вывести малые корабли и подводные лодки. Об этом говорили 6 марта на пленарном собрании судовых и ротных комитетов^[191].

У нас нет сведений о том, что конкретно делал А. М. Щастный в конце января – начале марта 1918 г. Большинство офицеров «плыло по течению». Нам трудно поверить, что А. М. Щастный оставался пассивным наблюдателем происходящего. В эти дни он подписывался флаг-капитаном по распорядительной части Штаба морских сил Балтийского моря^[192].

В день ухода линкоров из Гельсингфорса, 12 марта 1918 г., к командованию флотом вернулся контр-адмирал А. В. Развозов. Воспоминания В. А. Белли позволяют установить, как происходила смена власти на Балтийском флоте. «Как-то ближе к весне на “Кречете” собрались представители судовых комитетов, в речах которых звучали такие фразы: “Довольно нам товарища Ружека, давайте нам адмирала Развозова”. Фразу подлинно такую произнес старшина-электрик Е. [Л.] Дужек, входивший вместе с Е. С. Блохиным в управление флотом от Центробалта, эсер по партийной принадлежности. Собрание действительно постановило пригласить А. В. Развозова командовать флотом, с отменой должности начальника военного отдела Центробалта и с освобождением А. А. Ружека от его обязанностей»^[193]. Отметим, что Ефим Леонтьевич Дужек был комиссаром Минной дивизии, которая, как мы увидим позднее, играла существенную политическую роль в антибольшевистской деятельности. Г. К. Граф утверждает, что именно благодаря матросам Минной дивизии «было собрано общее собрание представителей всех судовых команд и членов Центробалта, которое постановило просить адмирала Развозова вернуться»^[194].