Легенда о Багуле (СИ)

- Могу научить твою Таню, - с кошачьей игривостью и обаятельностью промурлыкала Александра.

- Слушай, а выходи за меня. А что, я со своей недотепой разведусь, ты своего алкоголика бросишь, будем детей вместе воспитывать. Выходи Владимировна, а, - подсев поближе к девушке ластился Дмитрий. Александра улыбаясь и краснея качала головой.

- Вась, мы с тобой сейчас почавкаем, да я шмотки соберу, так кое чего, и двинем сразу, - наклонившись над названным братом проговорил Данила и от чего-то глянул на заплывающего от алкоголя Афанасия Никитовича.

- Вы ребята поосторожнее там, Седая Сопка все-таки, - напутствовал старый ветеран, - Как с тайги вернетесь, Ваську ко мне отправь, пусть на листочке напишет, что да как там. Расскажет более-менее. - сказал инвалид, выпив стакан водки, - Сам то я уже не частый ходок по лесу бродить,

- Да дядя Афанасий, на твоих костылях только по солонцам лазать, - подшучивал Дмитрий, а сам все льнул к Александре.

- А с тобой нам еще надо в Большой Город сообщать насчет этого пульта и ракет этих чертовых, - суровым голосом сказал Афанасий Никитович.

Данила наблюдал из окна, выходившего во двор, как участковый, расхаживая как петух перед курами, уговаривал Александру усесться на его транспортное средство передвижения. Но она все же села на заднее сиденье мотоцикла Афанасия Никитовича, крепко ухватившись за ручку. Настойчивый Дмитрий, сказав что-то оскорбительное, заслужено получил пощечину от руки гордой девушки и уныло поплелся к своему "Уралу".

Удовлетворившись этим поступком Александры, подобной той принцессы троянской, из-за которой сложили свои головы много славных мужей древности, на мгновенье порадовавшись, Данила отошел от окна. Докурив бессчетную за последние два дня папиросу, парень понимал, что это крайняя сигарета перед походом в тайгу.

УАЗ все так же дремал в лучах обеденного солнца, укутываясь туманом выхлопного дыма мотоциклов. Данила вынес кассетный радиоприемник, установив его на пустующее место и соединив с проводами - контактами под замком зажигания, проверил его работоспособность. Покрутив ручки радио Данила с надежной хотел услышать хоть что то, но кроме пустого шипящего эфира ничего не было. Вытащив аудио кассету, с обложкой в виде образа затмения и солнечной короны, с подписью большими буквами "КИНО" и портретом В. Р. Цоя, молодой меломан положил ее в бардачок.

- Вась, ну ты собрался тут или как? - зайдя в избу спросил Данила, наблюдая как Василий утрамбовывал свои скромные пожитки в походный рюкзак, и туго перетянул его вязками. Затем, по учению отца, бывшего десантника, закинул его на плечи и попрыгал, и убеждаясь в том, что ничего не гремит, невнятно промычав, удовлетворительно ответил.

Собрав свой военный рюкзак, укомплектовав его вещами, Данила в сопровождении Василия вышел во двор. Парни сбросили вещи и оружие в кабину за сиденья. Василий все же решил лишний раз не рисковать и взял с собой дареную ТОЗ-34 и "Винторез", в то время, когда Данила обошелся завернутым в тэн СВД. Уложив охотничье оружие с коробками патронов, парни отправились в сарай, где Данила, порывшись в груде хлама, вышел с охапкой горбыля и молотком за поясом. Вручив другу инструмент и горсть блестящих гвоздей, Данила взял топор и, его тыльной стороной, принялся заколачивать рамы окон, прибивая к ним доски. Василий так же помогал ему, заколотив несколько оконных рам во дворе и заперев двери на массивный замок, то же самое сделал и с нею.

Снявшись с ручника, УАЗ лениво спустился с горки, выехав задним ходом за ограду, а вскоре и вовсе проснулся, загудев мотором. Данила сидя за рулем поставил кассету и стал смотреть как Василий закрывает ворота.

- Думаю, через Шаманку не поедем, ну ее, гиблое место. Вокруг двинем, - сказал Данила другу, который со второго раза нормально захлопнул дверь и уселся рядом с водителем. Еще раз оглянувшись назад и смотря все ли взяли, Василий ухнул, подражая филину и грузовик двинулся в путь, выезжая из деревни в направлении тайги.

Колеса грузовика ловко маневрировали между колдобинами и колеей разъезжавших по весне этой дорогой лесовозов "Уралов" и "КАМАЗов". Впадины, оставленные когда-то этими великанами, успели за предыдущее лето зарасти травой. Еще пока что редкие седые сосны ели и сосны, среди своих бурых от осеннего периода собратьев, мелькали по обеим сторонам дороги. Лишь один небольшой кустарник, нагло разросшийся у подмерзающего родникового ручья, не собирался скидывать свой нежный фиолетовый цвет лепестков, с приходом осенних холодов. Гордый и независимый багульник.

- Погляди-ка Вась, как нынче цветет. Если мороз не ударит, может так еще с месяц простоять, -любуясь кустами урульги сказал Данила.

Они уже проехали добрые полтора десятка километра ближнего леса и чудные седые деревья росли тут все чаще. Данила включил наконец-то приемник и из динамиков полилась музыка.