Легенда о Граале

Это преступление Парсифаля против женского начала, как оказалось, повлекло за собой четыре несчастья. Во-первых, была женщина, у которой он украл кольцо и насильно поцеловал, что навлекло на неё несчастье. Затем смерть его матери, потом он не смог задать вопрос о Граале и, наконец, воспоминания об оставленной им Бланшефлор. В определенном смысле он совершил один и тот же проступок: вёл себя чересчур несознательно. И дело было не в том, что его поступки были настолько плохи, а в том, что он не думал о тех, кто был в этом задействован. Подводя итоги, мы видим что, конечно же, нет греха в том, что он должен был оставить свою мать, поскольку, как мы видели ранее, он должен был оставить ее, чтобы идти дальше по жизни; но он больше не думал о ней после того, как они расстались. Поскольку он не знал, что делает, он даже не допускал того, чтобы быть отягощенным страданиями по поводу возникшего в нём конфликта — остаться со своей матерью или покинуть её. Поцелуй девушки в шатре был ничто иное как бесхитростная наивность, и он даже не подозревал, что ее друг, один из его собственных теневых аспектов, так превратно это поймёт. Оставляя Бланшефлор, чтобы не быть виновными в accidie, он не понимал, какие эмоциональные страдания таким образом он возлагает как на нее, так и на себя. Его настоящий проступок на самом деле заключается в примитивной недвусмысленности его поведения, которая вытекает из незнания внутренней проблемы противоположностей.

Дело не в том, что он сделал, а в том, что он не был способен оценить то, что он сделал. Его односторонний подход согласуется с идентификацией с мужским принципом логоса, когда эмоциональная и чувственная сторона анимы, конфликт и страдания, переживаемые в результате такого отношения, не получают достаточного внимания. Именно поэтому он сейчас сталкивается со страдающим образом анимы, и кровь раненой птицы напоминает ему о Бланшефлор. В связи с этим образ диких птиц, преследуемых соколом, имеет более глубокое значение. В поэзии Миннезингеров сокол является символом влюбленного, действующий как хищная птица, охотящаяся за своей добычей. У Вольфрама, например, когда Гамурет видит Королеву Уэльскую, говорится, что «благородный герой приподнялся, как сокол, наблюдающий за своей добычей».

Утка, с другой стороны, довольно часто появляется в сказках, как аналог невесты. Так в русской сказке отец говорит сыну: «Поезжай в Москву. Там есть пруд. На пруду есть сеть. Если утка попала в сеть, бери её, если нет, то вытягивай сеть». Сын возвращается домой со своей предопределённой невестой. Во многих других сказках утка является символом невесты или жены, заколдованной ведьмой. Здесь описывается анима, находящаяся еще под влиянием образа матери, не принявшая ещё человеческую форму, и появляется она лишь ненадолго в виде животного, которое затем внезапно исчезает.

Словно Парсифаль получает знак из подсознания в образе сокола, который наносит ущерб своей добыче, и это заставляет его задуматься, ибо на языке auguria (птица эгидой), ему поведали, что произошло с ним на самом деле; его мужской Логос нанёс ущерб его душе, которая живет чувственными отношениями. Его отношение к Бланшефлор было похоже на поведение хищной птицы. Он воспринял ее в качестве вознаграждения и завладел ею. Чувство было повреждено, однако, поскольку его овладение Бланшефлор до сих пор не является примером человеческих отношений, пролитая кровь, кажется, ставит ему обвинение в нанесении бессознательной травмы. Как уже упоминалось, кровь символизирует душу, и страдания души, которым Парсифаль не придал должного внимания. Капли крови на снегу отображают красный и белый цвета, цвета классической алхимии, где они указывают на мужское и женское начала, которые должны быть объединены.

Классической парой в алхимии являются «красный человек или раб» (servus rubeus) и «белая женщина» (mulier Candida).

Поэтому не случайно, что после своего первого сражения Парсифаль был назван Красным Рыцарем и объединился с Бланшефлор — «белый цветок». Этот своеобразный нюанс с двумя именами подтверждает, что Парсифаль представляет собой соответствие homo altus и lapis алхимиков. Кроме того, капли крови на снегу являются широко распространенным мотивом в сказках, и в этой связи иногда имеют функцию создания основного ключа, с помощью которого достигается цель. Поэтому, идти по следам крови означает, в психологическом смысле, следовать градиенту психической энергии, т. е. следовать за тайным движением души.

Парсифаль понимает все это через столкновение с анимой. Мы видим, таким образом, какую важную роль она играет в достижении сознания. В ходе знакомства с ней в нём просыпается совершено особая форма сознания, известная, как совесть.