Легенда о яблоке. Часть 1

– А он был жесток ко всем нам!

– И ты мстишь?

Хелен остановилась и укоризненно покачала головой.

– Глупая ты, дочка. Если бы ты знала, как тяжело было хранить эту тайну. Но я должна была выбрать между сыном и мужем. Мать выбрала сына… И ты не вправе меня осуждать!– предупредила Хелен возмущенный возглас Милинды.– И я прошу – ни при каких обстоятельствах ты не должна раскрывать эту тайну Джеку! Ты обещала это!

Милинда расстроенно пожала плечами, но клятвенно кивнула.

– Я и не собиралась… Ты очень странная женщина… За все годы жизни я так и не поняла, что с вами происходило. Вроде бы все было не так плохо? Откуда взялась эта вражда?

Хелен отвернулась. Воспоминания с неудержимой силой всплыли в ней: грустные и горькие, дурные и омерзительные.

– Разве все можно объяснить. Ты еще так молода,– сочувственно и с отчаянием сказала Хелен.– Я так боюсь за тебя!

– И поэтому ты считаешь всех вокруг меня врагами?

Хелен снова с укором взглянула в глаза дочери. Та осознала, что ее тон был слишком резок и виновато опустила глаза.

Где-то рядом запиликал чей-то мобильный телефон, и Хелен с дочерью невольно повернули головы на звук. Это был телефон Логана.

Бен остановился, взял трубку и прислушался к голосу. Вместе с ним остановились все. В какую-то секунду Хелен ощутила, как ее сердце замолчало, а потом резко оглушило тяжелыми ударами в висок. Напряженным взглядом она проследила за изменяющимся выражением лица Бена, увидела, как обреченно опускается его рука с телефоном. Еще секунда, и его взгляд прожег огненную дорожку к Хелен. Она сделала еще один шаг и, прикрыв ладонью дрожащие губы, остановилась.

Логан что-то сказал стоящим рядом с ним, и на их лицах появилось то же выражение, что и на его лице. Бен медленно пошел навстречу Хелен, и она, как удары молота, слышала каждый его шаг.

– Хелен,– глухо обратился Бен к женщине, не отводя сочувственных глаз от ее лица,– мне очень жаль… Ланц… умер…

«Умер… умер… умер…»– эхом раздалось в голове Хелен, и она не сводила испуганных глаз с губ, с которых слетели эти слова.

Милинда громко выдохнула и осела на асфальт. Затем к матери подбежала София и, боясь к ней дотронуться, взялась за руку крестного и всхлипнула:

– Бен, что же теперь с ней будет?

Недолго думая, Логан уверенно приблизился вплотную к Хелен и крепко обнял ее. Слушая, как бьется ее сердце, ударяя ему в грудь, Бен закрыл глаза и замер. Хелен только беззвучно вздохнула и всем телом прижалась к нему, ощущая, как его тепло согревает и уносит далеко от страшных мыслей и неизвестного будущего.

Хьюстон, февраль 1997 года

Февраль выдался холодным, с дождем и промозглым ветром, но София все равно отправилась на морскую прогулку на яхте со своей группой и несколькими преподавателями. День был чудесный, несмотря на ветер и срывающиеся капли дождя. Морская вода взбивалась в пену от винтов большой яхты и завораживала взгляд. На палубе под бешеную музыку, иначе не назвать, танцевали юноши и девушки, вместе с ними веселились и преподаватели, которые в неформальной обстановке казались еще большими детьми, чем студенты.

София стояла у перил правого борта, обвив руками железные трубки, и смотрела на волны. Наклоняясь через перила, слушая плеск воды вперемешку со звуками, которые исторгали веселящиеся на палубе люди, она изредка оглядывалась назад и ненадолго засматривалась на общее веселье, но грустные мысли не оставляли ее. Несмотря на то что Софии нравилось быть здесь, ее согревали ликование и восторг однокурсников по поводу окончания очередного семестра, было приятно чувствовать себя одной из них, принимаемой и даже обожаемой некоторыми парнями, которые наперебой приглашали в круг танцующих, но она отказывалась, все же ей было грустно.

София думала о матери, которая теперь одна справлялась с целым поместьем, не считая Милинду и Джека. Прошел почти год, а из головы Софии не выходило обиженное, досадное выражение лица матери на похоронах Ланца. Не подавленное, не обреченное, а обиженное. И девушка, кажется, понимала, почему.

Умирая, отец не признал себя виноватым ни в чем, но и еще подсыпал соли на раны. До чего же он был гордым и эгоистичным человеком. Неприятный осадок остался и оттого, что похороны состоялись на двадцать третий день рождения Софии. Сама она не испытывала чувства глубокой потери или горя. Отец давно стал ей чужим человеком, талантливо потрудился разорвать их родственную связь. Безумно стало жаль мать, которая была вынуждена оставаться сильной и продолжать вести дела мужа. Огромную благодарность София испытывала к мистеру Кроу, который скрыто организовал весь процесс похорон: оплатил все медицинские процедуры, услуги похоронного агентства и освободил мать от тяжелых хлопот. Его венок был самым большим и дорогим, а на карточке была надпись: «От любящего друга. Б.К.». Это согрело матери душу.