Легенда о яблоке. Часть 2

– Побуду у Элен,– тяжело дыша после лестницы, ответил он.– Навестишь меня?

– Раз вы отказались от рекомендаций доктора Логана соблюдать постельный режим как минимум два дня, не знаю, уместно ли навещать вас?

– Опять эта холодность. Вчера мне показалось, что ты была самой собой, и это нравилось тебе?

– Не думайте, что если я ухаживала за вами, была так терпелива и сдержанна, то это изменило мое мнение о вас,– снова резко высказалась София.

– Очень жаль, а мое мнение о тебе с каждым днем только лучше,– парировал Алекс с невозмутимой ангельской улыбкой.

– Ваше такси,– кивнула на окно София, сама не понимая, откуда вдруг в ней столько жесткости.

– Мне будет очень не хватать тебя в эти несколько дней,– с ноткой грусти проговорил Ахматов и осторожно коснулся руки Софии.

Она едва сдержала себя, чтобы не отдернуть руку и просто опустила глаза. Ахматов нежно провел пальцами по ее запястью, развернул руку ладонью к себе и неожиданно горячо поцеловал в самую середину ладони. Губы Софии едва дрогнули, а по телу пробежала обжигающая волна тока. Ахматов проницательно улыбнулся и, наклонившись к ее уху, закрыл глаза и шепнул на прощание:

– Мы теряем столько времени, когда могли бы доставлять друг другу столько радости…

От последней фразы Софии стало еще жарче, она почувствовала, как горят кончики ушей, но ни один мускул больше не дрогнул на ее лице. Она даже не попрощалась с ним, когда он вышел из дома, и спряталась, когда он, перед тем как сесть в такси, оглянулся на окно, у которого оставил ее. Его слова так и осели в голове, и все еще сохранилось ощущение его теплого дыхания у виска. Она еще немного постояла в холле, а затем, встряхнув головой, побежала наверх, чтобы не оставаться наедине со своим смятением и мучительными сомнениями.

***

Несколько дней, в которые Ахматов отсутствовал на работе, как нарочно, стояла прекрасная солнечная погода. Природа играла красками, от света и тепла в душе расцветали романтические настроения, люди активно посвящали время отдыху и развлечениям, начинался походный сезон. Когда вокруг было так много радости и веселья, задора и энтузиазма, София еще острее чувствовала одиночество, а в душе начинали происходить необъяснимые, не поддающиеся рассудку перемены, от которых веяло отчаянием и жалостью к самой себе. Ее настроение играло с ней в дурные шутки: она то угрюмо молчала, уходила от любого общения с коллегами и погружалась в работу, то неожиданно теряла интерес к работе и, тупо уставившись в монитор, просто просиживала несколько часов, а потом, как заполошная, доделывала накопившуюся работу и изматывала себя до рези в глазах. Однажды она даже забыла отработать материал для АМБ и ничего не передала Андерсону. А когда тот попытался выяснить причину такой беспечности, София только глупо улыбнулась и ответила что-то бессвязное. Ни Майк, ни Тед не могли найти общего языка с Софией: она просто выпала из реального времени и потеряла интерес ко всему, что окружало ее. Вопросы, которые стали ей задавать то коллеги, то Тед, то ее премилый сосед, вызывали в ней откровенное недоумение. Она была той же Мэдисон, ничего в ее жизни не изменилось, но за какие-то несколько дней ее перестали узнавать все, кто с ней общался раньше. Софию начинало это раздражать.

В первый выходной Софии позвонил крестный и пригласил на пикник с семьей у залива. И когда Бен выразил крайнее удивление ее отказом, она вдруг пришла в замешательство оттого, что поняла, как искренне ей не хотелось выбираться из своего кокона-квартиры, испытывать радость и наслаждаться общением, даже с самыми близкими и дорогими людьми, и это напугало ее и заставило устыдиться в своем поведении. Она никогда не проявляла безразличия, не пренебрегала близкими и то, что с ней сейчас происходило, навело на мысль, что она перестала быть хозяйкой своей жизни, потому что впустила в нее слишком много холода, притворства, заперла сердце за решетку и выбросила ключ. Она так запуталась в своих мыслях, поступках, укрылась от всех и даже от самой себя, что теперь не понимала, как выбраться на свободу. Осознание своего образа жизни ужаснуло, и она ощутила острую необходимость внести кардинальные перемены в свой мир.

«Я никогда не была такой мрачной и черствой!– мысленно поразилась София.– Я не позволю себе превратиться в бездушную тень! Не буду зацикливаться на том, что никогда не будет принадлежать мне, я просто пойду вперед и буду брать от жизни все то, что она дарит. И пусть рядом идут все, кому вздумается, пусть думают, что хотят, жаждут чего угодно, но я буду видеть перед собой собственные просторы и только тех, чья кровь течет во мне. Они всегда будут со мной и никогда не предадут. А все остальное – мишура».

Первое, что сделала София, – это приняла приглашение семьи. Второе – решила смело изменить интерьер своей квартиры и внести индивидуальности и разнообразия. Она без особых колебаний решила привлечь Элен Ахматову в качестве дизайнера. А после пикника, чтобы не шокировать близких, София задумала еще одно предприятие.