Легенда о капитане Бероевой

— Уголовное дело, как Вы, конечно же, знаете, — отвечал подполковник, всеми силами старавшийся сдержать свой разгорячившийся пыл, прекрасно понимая, что от слова этой московской «фифы» может зависеть дальнейшая его профпригодность, — находится в следственном комитете, а они, так сложилось, что сегодня имеют право на отдых. Однако, не смотря на это вполне нормальное обстоятельство, я взял на себя труд и отксерокопировал все документы полностью. Если Вас, Ксюша, устроят копии, то я охотно их Вам предоставлю. Николаева же находится в психиатрическом диспансере, расположенном в областном центре нашего региона, где, в связи с обострившимся психически-неуравновешенным состоянием, помещена на стационарное излечение.

Здесь Симанцов протянул руку и взял со своего стола толстый брикет соединенной друг с другом документации, для удобства помещенной в картонные корки, и передал все это профессиональной сотруднице. Бероева поблагодарила его за понимание и совсем было уже собралась покинуть кабинет Новогородищенского начальника, как на столе у Алексея Геннадьевича зазвонил телефон внутренней связи.

— Слушаю, — произнес руководитель, жестом руки приглашая москвичку покинуть его кабинет, но выслушав, что ему сообщили, внезапно изменил свое решение и, зажав телефонную трубку правой рукой, остановил девушку, которая уже схватилась за дверную ручку, крикнув, — Ксюша, подождите. Это и Вас тоже касается.

Заинтригованная та остановилась и вернулась обратно к столу. За время пока он разговаривал, лицо его становилось все более мрачным. Было абсолютно ясно, что он принял, какую-то не очень приятную новость. Наконец, закончив выслушивать передаваемую ему информацию, полицейский положил трубку на место.

— Что-то случилось? — попыталась Оксана предугадать события, задав, в таких случаях, самый обычный вопрос.

— Да, — сведя к переносице брови, хмуро проговорил Симанцов, всеми силами стараясь сдержать нахлынувшие на него отрицательные эмоции и энергично водя желваками, — У нас очередной труп, так что Вам необходимо сразу же включиться в работу и выехать на место, где случилось несчастье. Мне же необходимо мылить задницу и докладывать вышестоящему руководству, — тут его свирепость будто рукой сняло, и он жалобным тоном добавил, — может хоть Вы, Ксюша, избавите нас от этого «Серцееда» (так окрестили его в оперативных кругах) иначе нас тут «порвут» и съедят прямо с нашим «дерьмом»: мы, по раскрываемости, всю область вниз «опустили». Еще пару-тройку трупов и можно будет собираться на пенсию.

— Я сделаю все, что будет в моих силах, — поспешила заверить пожилого полицейского московская сыщица, — можете не сомневаться: мы обязательно «достанем» убийцу. Ведь именно за этим я сюда и приехала.

— Тогда спускайтесь вниз, — с надеждой проговорил начальник, — и ждите прибытия оперативной группы. Я распоряжусь, чтобы вас подобрали.

— Это лишнее, — проговорила красавица, вновь принимая свойственный ей повелительный тон, — я на машине. Скажите мне адрес, я сама доберусь, куда надо.

Получив от Алексея Геннадьевича необходимый ориентир, сыщица покинула его кабинет и вышла на улицу. Заведя в навигатор переданные ей координаты, она двинулась в путь. Ей пришлось ехать на окраину городка, где возле небольшого скверика, спускающегося к реке, столпилась небольшая толпа обывателей.

Оставив машину в пяти метрах от моста, перекинутого через водную гладь, Московская оперативница подошла к вновь-собравшимся.

— Здравствуйте, уважаемые жители, — обратилась она с приветствием и сразу же перешла к интересовавшему ее делу. — Я, капитан Бероева. Скажите, пожалуйста, где находится труп?

— Там, — ответил невзрачный невысокого роста мужчина, стоявший ближе всех к оперативнице, указывая рукой в сторону берега.

Глава III

Знакомство

Двигаясь в указанном направлении, Ксюше пришлось спуститься к самому краю реки. Прибытие следственно-оперативной группы ожидалось не скоро, поэтому, чтобы не затоптать следы, девушке пришлось разглядывать труп на небольшом удалении. Это был молодой парень, еще не достигший двадцатилетнего возраста. Он лежал на примятой траве, раскинув в стороны руки. Его безусое еще совсем детское лицо было повернуто вверх, открытые глаза уставились в безоблачное голубое безбрежное небо. Последнее выражение, которое смог запечатлеть его взгляд — это непередаваемый сверхъестественный ужас. Не трудно догадаться, что в груди у него зияла огромная дыра, имеющая размер не менее десяти сантиметров в диаметре. Ничто не указывало на предсмертную борьбу, или какое другое сопротивление. Жертва была убита мгновенно, одним точным воздействием на грудную клетку.