Легенда о капитане Бероевой

— Артем, — обратилась она к хозяину кабинету, усердно заполнявшему документы, — оторвись на минутку. Мне нужно спросить.

— Да? Что такое? — поднял тот голову от своих бумаг, с интересом глядя на эту удивительную девушку.

— Вот здесь есть записи о смерти некоей Клиновой Евы, — ткнула пальцем Оксана в заинтересовавшую ее строчку, — хотелось бы изучить сами материалы. Где я могу их взять?

Рыжиков на секунду задумался, подняв глаза к потолку и, тут же что-то вспомнив, сказал, направляясь на выход:

— Сейчас принесу.

Отсутствовал он минут двадцать. За это время Бероева успела уже заскучать. Она вот-вот бы пошла искать комитетчика, но тут он вернулся сам, неся в руках тонкое дело. Если не считать объемного постановления, отказывающего в возбуждении уголовного дела, к картонным коркам еще было подшито пару тоненьких объяснений, формальный осмотр места происшествия и заключение судебно-медицинского эксперта. Внимательно изучив этот документ, оперативница узнала, что смерть наступила в результате заполнения легких водой. Согласно показаний, собранных Юдиным, она утонула, пренебрегая правилами поведения на водах — при неосторожном купании. Из представленных пояснений — это было вполне логично. Однако сыщицу заинтересовал тот факт, что на теле покойной присутствовали многочисленные телесные повреждения, не относящиеся к наступлению смерти. Они были упомянуты в другом документе, приколотом к «коркам» дела снаружи. Это была копия постановления о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленного лица, вынесенное уже следователем полицейского отделения.

— Я так разумею наступление смерти и нанесение побоев удалось разделить, — сделала оперативница свое заключение, изучив немногочисленные материалы, — возбудили не такую уж тяжкую статью и — в сторону: можно и не искать. Начальство сильно не спросит. Так я поняла результаты, или может меня кто-то поправит?

— Извините, но я не в курсе, — захлопал глазами Артем, чуть не заплакав от выраженного несправедливо негодования, — я тогда еще не работал.

— Ладно, не «парься», — поспешила успокоить его Оксана, — к тебе это никак не относится.

Выяснив все, что надо в Следственном комитете города Новые Городищи, московская сыщица тут же поспешила домой. Нужно было выяснить еще одно открывшееся обстоятельство. Зайдя в помещение съемной квартиры, она с порога спросила:

— Надежда Меркурьевна, а скажите, пожалуйста, кем вам приходилась Клинова Ева?

От зоркого глаза оперативницы не смогла ускользнуть легкая волна страха, пробежавшая по лицу «Говорухи». Не смотря на это, она очень быстро взяла себя в руки и только печально вздохнула:

— То моя правнучка. Она утонула в прошлом году. Сиротка — при живых-то отце и матери. Гришка всю жизнь по тюрьмам, а Верка — моя внучка — бросила ее в пятнадцать лет и уехала с хахалем. Это, наверное, ее и сгубило.

— Но почему в момент смерти, бабушка, на ней были телесные повреждения? — очень заинтересовалась москвичка, — Ее кто-то избил?

— Кто его знает, «Дочка»? — тихо причитала старушка, — Последние годы она жила совершено одна, людей сторонилась, со мной не общалась — это тебе кто угодно скажет. Так-что я тебе и сказать, о том, ничего не смогу. Жалко девчонку — красавица была, каких мало. Ты на нее очень похожа.

«Понятно теперь, почему ты вокруг меня ходишь, однако при этом, продолжаешь что-то скрывать. Вот и сейчас, я уверена, чего-то не договариваешь, — сделала Бероева довольно неоднозначный вывод, — ну, да ладно, я еще найду способ тебя разболтать».

С такими мыслями сыщица отобедала и, сославшись на усталость, завалилась спать, готовясь к ночной «прогулке».

Проснулась она около восьми часов вечера. Неплотно перекусив, оделась потеплее и отправилась дежурить на кладбище. На улице уже начинало смеркаться. Заняв наблюдательную позицию, оперативница принялась наблюдать за могилой Клиновой Евы. Что ни говори, но холодная ночь и суеверный страх сделали свое дело, и уже через полчаса, как погост погрузился во тьму, Оксана поймала себя на том, что методично стучит зубами и дрожит всем своим телом. «Нет, — думала, она напрягая и расслабляя мышцы, чтобы хоть как-то согреться, — всю ночь я не просижу. Признаю — мне очень страшно. Да и потом, я всего лишь хрупкая девушка. Почему мужчины сами не заботятся о своей безопасности? Шли бы сюда и сидели».

Она совсем уже было собралась встать и уйти, как ее тело сковал невероятный сверхъестественный ужас, и она не смогла даже оторваться от лавки, на которой присела. Вокруг нее была полная тишина, не было слышно ни звука. Даже птицы не пели в этом мрачном невзрачном месте. Однако, Бероеву не оставляло никак ощущение, что рядом кто-то присутствует. Наконец, не выдержав нервного напряжения, она осуществила попытку развеять свои сомнения.

— Гриша, — крикнула она в пустоту срывающимся от страха голосом, — Ты долго будешь прятаться. Давай уже выходи.

— Ты права, — словно из-под земли возник родитель покойной, — это, действительно, я. Как ты узнала?