Легенда о капитане Бероевой

— Просто я уже привыкла, что ты как тень сопровождаешь меня, куда бы я не направилась, — отшутилась невероятно красивая девушка, не «помнящаяся себя» от страха.

— На вот тебе, детка, укутайся, — протянул мужчина шерстяной теплый плед, — а то, гляжу, тебя тут колотит, как осиновый лист.

— Да, холодно, — сослалась оперативница на погодные условия, предпочитая умолчать о своих страхах и заворачиваясь в протянутое покрывало.

Коротать ночь на погосте вдвоем было немного спокойней, несмотря на то, что красотка находилась в обществе закоренелого безжалостного преступника. В ходе непринужденной беседы она успела узнать, что он за свою сорокачетырехлетнюю жизнь трижды успел побывать в местах заключений. Первый раз попал по глупости, разодравшись на дискотеке. Условным отделаться не получилось, так как он в пылу борьбы выхватил нож и ранил соперника. Потом пошел по наклонной. Совершил два убийства, стоившие ему по десять лет каждое.

Постепенно, согреваемая накидкой, Оксана понемногу освоилась в этом казавшимся страшным и жутким месте. Вдруг, ей пришла в голову необычная мысль, которую она непременно захотела озвучить:

— Почему ты мне помогаешь? Ведь наш социальный статус настолько разный, что в обычной жизни мы вряд ли бы смогли найти общий язык. Что тобой движет?

— Только то, и это вполне естественно, — без обиняков разъяснил бывший убийца, — что мы сейчас делаем общее дело, больше нужное мне, чем тебе.

— Не поняла? — призналась московская сыщица.

— Все очень просто, — закашлялся Гриша, — я очень больной человек и скоро мне предстоит умереть. Так вот: в свой последний путь я желаю отправиться, освободив свою совесть осознанием того, что, в конечном итоге, душа моей бедной девочки все-таки успокоилась. При жизни она не ведала людской ласки, пусть хоть после смерти оставят ее в покое.

— Да…

Оперативница захотела непременно узнать, что за смысл скрывают эти слова собеседника, но тут ночное небо пронзил такой наполненный ужасом вой, что кровь невольно «застыла» в жилах, освободив мозг от любых других мыслей, наполнив его только невероятным сверхъестественным страхом. Многочисленные перекликающиеся между собой звериные голоса, наперебой голосили в предчувствии страшной участи. Они ревели и топали так, будто бы вот-вот свето-представление охватит все окружающее пространство. Чем дольше это длилось, тем шум все более нарастал, словно бы приближаясь к месту, где расположились два объятых ужасом человека.

— Что это? — лишь спустя какое-то время, смогла промолвить Бероева, — Что это может быть?

Кладбищенская обстановка была соответствующей, и охвативший ее душу ужас не давал найти рационального объяснения. Она еще плотнее закуталась в плед, словно бы пытаясь спрятаться в некий «домик», куда бы не имел доступ никто из внешнего мира. По лицу закоренелого преступника было видно, что хоть он и знает, что происходит, но все равно испытывает не меньший, а может даже и больший страх от услышанного. Он все же попытался взять себя в руки и смог объяснить, что происходит:

— На местной скотобойне идет массовый забой животины. Такое происходит очень редко, обычно они режут не более десяти голов за раз. Тут же, я думаю, не менее сотни.

— Послушай, Гриша, а кому принадлежит это жестокое производство? — спросила Оксана лишь для того, чтобы не сидеть молча, за разговором пытаясь «разогнать» прочно охвативший их ужас.

— Волкову Михаилу, — разъяснил коренной житель города, прекрасно знавший всех его жителей.

— Странно? — вдруг заинтересовалась оперативница, и ей даже стало казаться, что она начинает меньше бояться, — а не родственник ли он покойному Волкову Алексею?

— Именно, — не задумываясь, ответил закоренелый преступник, — это отец «нашей» «Волчары», — и зачем-то добавил, — и лучший друг начальника местной «мусарни».

— Неужели? — не на шутку разыгралось любопытство Бероевой, — Вот где оказывается «собака зарыта». Да здесь у вас целая мафия, как я погляжу.

— Ты права, детка, — согласился бывший «сиделец», отхаркиваясь в сторону с жутким кашлем, — а их дети чудят здесь «по-черному», и им все всегда сходит с рук, потому что у одного безграничная власть — у другого огромные деньги.

«Теперь понятно, почему Симанцов был не рад моему появлению, — сделала вывод московская сыщица и тут же приняла единственно-правильное решение, — ну, что же, господа местные мафиози, надо немного расшевелить вашу преступную группировку». Чтобы узнать поподробнее об этих людях, Оксана задала еще несколько незначительных вопросов, как на улице стало светать.

— Всё, — произнес мужчина, — больше здесь делать нечего. Сегодня уже точно ничего не случится.

— А что именно должно случиться? — попыталась выяснить для себя Бероева, чтобы к следующей ночи подойти более морально подготовленной, чем сегодня.

— Я пока еще и сам не знаю, — сморщил лицо от приступа боли закоренелый преступник, — возьмусь предположить, что сегодняшней ночью все станет более-менее ясно.