Легенда о сепаратном мире. Канун революции

Сама А. Ф. не принадлежала к числу «уравновешенных» натур и легко поэтому поддавалась общей заразе. Защищая «невинных людей, обвиненных Ник(олашей)», она со своей стороны готова прислушиваться к доходившим до нее сплетням. Со слов вел. кн. Павла она пишет, напр., 15 июня (15 г.): «Он мне сказал о другой вещи, которая хотя и неприятна, но лучше тебя о ней предупредить, а именно, что в последние 6 месяцев говорят о шпионе в Ставке, и когда я спросила его имя – он назвал ген. Данилова (черного). Он от многих слышал, что чувствуется что-то неладное, а теперь и в армии об этом говорят… Друг мой, Воейков хитер и умен («Воейков трус и дурак», – пишет А. Ф. через несколько дней) поговори с ним об этом. и вели ему умно и осторожно следить за этим человеком. Конечно, как Павел говорит, у нас теперь мания на шпионов, но все же, раз такое сильное подозрение возникло, раз делается известным заграницей все, что могут знать лишь близкие, посвященные лица в Ставке… я считаю вполне справедливым наблюдать за ним, хотя он и может казаться вполне честным и симпатичным. Пока ты там, желтые и другие должны насторожить уши и глаза и последить за его телеграммами и за людьми, которых он видит. Говорят, что он часто получает крупные суммы. Я это все тебе пишу, не зная, есть ли основание для этих слухов, – все же лучше тебя предупредить». Царь более трезво смотрел на дело и ответил: «Я думаю, что мысль о том, будто бы он шпион, не стоит выеденного яйца. Я тоже знаю, что его не любят, даже ненавидят в армии, начиная с Иванова и кончая последним офицером. У него ужасный характер, и он очень резок с подчиненными»92.

Итак, любители искали шпионов в окружении Императрицы, А. Ф. склонна была подозрительно отыскивать их в Ставке93. Но как можно увидеть в этих скорее курьезных и наивных высказываниях сознательное стремление очистить Ставку от людей, которые могли влиять на Императора «вопреки целям распутинцев», т.е. подготовке заключения сепаратного мира? По мнению Семенникова, это даже «несомненно!!»

Глава пятая. Под водительством Распутина

I. «Стратегические советы» императрицы

1. Откровения «Божьего человека»

При слепом экзальтированном преклонении перед «Нашим Другом», «посланным Богом»94

, А. Ф., естественно, была вне себя, когда она слышала обвинения Распутина в германофильстве: «Если Шавельский (духовник Ник. Ал.) заговорит о нашем Друге или митрополите (Питириме), будь тверд и дай ему понять, что ты их ценишь и что ты желаешь, чтобы он, услышав истории о нашем Друге, энергично заступился за Него против всех и запретил говорить об этом. Они не смеют говорить, что у Него что-либо общее с немцами. Он великодушен и добр ко всем, каким и должен быть истинный христианин» (5 апр. 1916 г.).

Общественное мнение, вернее, стоустая молва, уже тогда связала имя Распутина с германским шпионажем. Утверждение это основывалось больше на внутренней уверенности, что вокруг «старца» должна была существовать «хорошо наставленная германская агентура». Рассмотреть конкретные данные, на которые опиралась распространявшаяся молва, удобнее в связи с мотивами, выдвинутыми теми, кто совершил 17 декабря расправу с царским «Другом» в юсуповском особняке: здесь обвинение сконцентрировано – Россия стояла накануне сепаратного мира, и Распутин был его вдохновителем и проводником. Упрощенно говорилось не о сложной проблеме сепаратного мира, а о том, простейшем виде шпионажа, когда неприятелю передаются военные тайны95.