Легенда о сепаратном мире. Канун революции

В своей критике А. Ф. лишь повторяла общий голос; этому общему мнению поддакивал в своих советах и «Друг». Это всеобщее мнение нашло себе выражение в официальной записке 28 членов Особого Совещания (ноябрь), где подчеркивалась недопустимость столь легкого расходования людской жизни, ибо «наш человеческий материал далеко не неистощим». Царь остановился на Гурко в качестве заместителя Безобразова. Царица одобрила новое назначение: «Что же, многие хвалят Гурко, даруй ему, Боже, успеха, и да благословит Он его командование». 8 августа А. Ф. писала: «Наш Друг надеется, что мы не станем подниматься на Карпаты и пытаться их взять, так как, повторяет Он, потери снова будут слишком велики». Последующие письма систематически передают: «Просила Его особенно подумать о тебе и благословить твои новые планы», а от Царя идут жалобы: «Сколько недель уже я мучаюсь из-за этого (наступления). Если бы у нас было больше тяжелой артиллерии, не возникало бы ни малейшего сомнения относительно исхода борьбы. Подобно французам и англичанам, они парализуют всякое сопротивление одним только ужасным огнем своих тяжелых орудий» (17 сент.). 20 сентября Царь сообщал: «Я велел Алексееву приказать Брусилову остановить наши безнадежные атаки, чтобы потом снять гвардию и часть других войск с передовых позиций, дать им время отдохнуть и получить пополнение. Нам надо наступать около Галича и южнее у Дарны и Варты, чтобы помочь румынам и перейти Карпаты до начала зимы»121. «Да, я думаю, что ты прав, приостановив наступление, и что хочешь двинуться в

южном направлении – мы должны перевалить Карпаты до зимы… Если мы станем наступать на юг!.. тогда они вынуждены будут оттянуть свои войска тоже на юг и нам здесь, на севере, станет легче. Бог поможет – нужно лишь терпение, все-таки враг очень силен». Царь 22 сентября: «Брусилов просил разрешения продолжать атаку, так как Гурко поможет ему на правом фланге, то я разрешил». Царица 23-го: «Наш Друг говорит по поводу новых приказов, данных тобой Брусилову: “Очень доволен распоряжением папы; будет хорошо”. Он об этом никому не скажет, но мне по поводу твоего решения пришлось просить Его благословения… Надеюсь, что Брусилов – надежный человек и не станет делать глупостей и вновь жертвовать гвардией в каком-нибудь неприступном месте». 24 сентября:

«Наш Друг совершенно вне себя от того, что Брусилов не послушался твоего приказа о приостановке наступления. Он говорит, что тебе было внушено свыше издать этот приказ, как и мысль о переходе через Карпаты до наступления зимы, и что Бог благословил бы это; теперь же Он говорит, снова будут бесполезные потери. Надеется, что ты все же будешь настаивать на своем решении». То же А. Ф. передала и телеграммой. В ответ на телеграмму Царь указывал: «Когда я отдавал это приказание, я не знал, что Гурко решил стянуть почти все имеющиеся в его распоряжении силы и подготовить атаку совместно с гвардией и соседними войсками. Эта комбинация удваивает наши силы в этом месте и подает надежду успеха. Вот почему, когда Ал. прочел объяснительную телеграмму от Брус. и Гурко с просьбой разрешить продолжать наступление, бывшее тогда в полном разгаре, я на следующее утро дал свое согласие… Теперь я буду спокоен в уверенности, что Г. будет действовать энергично, осторожно и умно. Эти подробности только для тебя одной – прошу тебя, дорогая! Передай Ему только: папа приказал принять разумные меры». Царица 25-го: «Вчера… я приняла Кутайсова, мы с ним долго беседовали – после него был Павел

122 и рассказал мне об интересных письмах от Рауха и Рильского, от других знаю – все говорят одно и то же, что это второй Верден, мы бессильно растрачиваем тысячи жизней за одно упрямство… О, прошу тебя, повтори свой приказ Брусилову, прекрати эту бесполезную бойню, младшие чувствуют, что начальники их тоже не имеют никакой веры в успех там – значит, повторять безумства Германии под Верденом?.. Твой план так мудр, наш Друг его одобрил – Галич, Карпаты, Дорна, Варта, румыны… Наши генералы не щадят “жизней” – они равнодушны к потерям, а это грех; вот когда есть уверенность в успехе, тогда другое дело». Получив объяснение о назначении Гурко командующим наступающими войсками, А. Ф. успокаивается: «Я рада, что Брусилов послал Кал(едина) на юг и все передал Гурко; это было самое умное, что только можно было сделать – пусть только он будет благоразумным и не упрямится…» 28 сентября:

«Я рада, что на фронте сейчас затишье, я очень тревожилась; это движение слева самое разумное – около Брод колоссальные укрепления, и приходится наступать под страшным огнем тяжелой артиллерии – настоящая стена. Спасибо… за объяснение относительно Брусилова; я раньше не совсем ясно это себе представляла. Во всяком случае, наш Друг настаивает на том, чтобы ты выполнил свои планы, твоя первая мысль всегда бывает наиболее правильной». И наконец, 12 октября, после поездки в Могилев: «Останови это бесполезное кровопролитие, зачем они лезут на стену? Необходимо дождаться более благоприятного момента, а не слепо идти вперед. Прости, что я так говорю, но все чувствуют это».