Легенда о Тристане и Изольде

И вот она приходит к Тристану и, передав поклон от мадонны Изотты, просит его утешиться ради ее любви: "Ибо знай, что от любви к тебе она денно и нощно льет горькие слезы", - так говорит Брагуина, видя, как Тристан безутешен. "Но все же она просит тебя утешиться, ибо она скоро сделает так, что вы снова будете вместе". Тут настал вечер, и Брагуина поспешила назад во дворец короля. А Тристан, получив весть от мадонны Изотты. воспрял духом. И вот опять наступил вечер, и Брагуина пришла и принесла Тристану женское платье. А когда стало темно, Брагуина переодела Тристана и, выйдя с ним, ввела его во дворец. Но король Марк, заметив, что через залу идет дама, которой он прежде не видел, спросил: "Эй, Брагуина. что это с тобой за незнакомая дама?"

На что она отвечала, что дама прибыла из Ирландии к мадонне Изотте. И так они добрались до башни, где спала королева, и там все вместе возликовали; и вот Тристан возлег с мадонной Изоттой, и они предавались утехам всю ночь до рассвета. А поутру королева, встав, вышла в дворцовую залу вместе с другими, чтобы никто не прознал о Тристане, который остался в башне, тайно от всех.

LXXX. Только вскоре королева попросила свой плащ у одной дамы, и дама его искала, но не нашла. Тогда коварная дама отправилась за ним в башню и увидела, что Тристан спит на ложе мадонны Изотты, укрытый ее плащом; а увидев это, весьма испугалась и, выйдя из спальни, заперла дверь на ключ. А после того удалилась и, войдя к Гедину, сказала: "Гедин, я несу тебе небывалую весть: Тристан в спальне у королевы и спит на ее ложе. Докажи, что ты славный рыцарь и снарядись на этот раз так, чтобы его захватить". И тогда Гедин поспешил к родичам тех, кто пал от руки Тристана, и приказал: "Нынче вечером будьте во всеоружии и наготове; как стемнеет, являйтесь в мои покои, а уж я предам вам в руки Тристана, но с уговором, что вы доставите" его королю Марку, не ранив". На что рыцари отвечали: "Охотно исполним". Тут Гедин поспешил к королю Марку и объявил: "Король, я обещаю, что к утру доставлю вам Тристана живым". На что король отвечал: "Если исполнишь, проси, какой хочешь, награды. Только смотри, доставь мне Тристана целым и невредимым, ступай и помни, что я сказал". И Гедин ответил, что так и велел рыцарям, которых отрядил за Тристаном. Когда же настал вечер, Гедин спрятал рыцарей в башне, близ покоев королевы Изотты. И вот Тристан возлег с королевой, а Брагуина, взяв меч Тристана, отнесла его Говернале, как наказал Тристан. Меж тем коварная дама, дождавшись, пока Тристан с Изоттой уснут, поспешила к Гедину и объявила: "Гедин, не медли". Тогда Гедин вошел внутрь башни, а за ним восемнадцать вооруженных рыцарей, и прошел в залу. А там приказал зажечь факелы и поднести к дверям спальни, где Тристан был с мадонной Изоттой. Они же спали, обнявшись, в одних шелковых белых рубашках. И тут рыцари схватили Тристана спящим и крепко связали. Королева же, увидав, что Тристан связан, горько заплакала и сказала: "Нет злосчастней меня королевы в мире, раз меня застигли в таком деле". Горько скорбит королева, а Тристан не молвит не слова. Вот поутру Гедин является к королю, говоря: "Король Марк, я несу добрую весть, Тристан застигнут в башне с мадонной Изоттой. И если угодно вам, мы приведем их сюда". И король повелел, чтобы их привели к нему. Тогда Тристану и мадонне Изотте связали руки и так привели к королю. И король, взглянув, увидел перед собой Тристана с мадонной Изоттой. И подумав о красоте мадонны Изотты и об отваге Тристана, возгоревал, говоря: "Увы, Гедин, зачем ты меня погубил, вот теперь я самый бессчастный король, ибо за обиду себе повелел схватить лучшего из рыцарей, того, кто доблестнее всех мне служил и добыл честь и славу. А ныне он схвачен, и надлежит его покарать и обречь погибели королеву, прекраснее которой нет в свете". И вот король приказывает предать сожженью мадонну Изотту, а Тристана казнить отсечением головы. Но тут бароны и рыцари Корновальи взмолились, чтобы король помиловал Тристана и королеву, и мадонна Изотта стала молить его о пощаде. Тогда король, уступив мольбам, приказал не предавать королеву огню, но бросить ее прокаженным.