Легенда о Вороне и Лотосе

Я не успела взять с него еще несколько торжественных обещаний, когда меня нашли и вернули отцу.

Кажется, У Минчжу знала Дворец Безмятежности слишком хорошо. Или это гора хранила все воспоминания, чтобы теперь, спустя годы, мои шаги с трудом сдерживали дрожь.

– Чтобы не осталось и следа от раны, нужно лечить ее сразу. – Лекарь Гу осторожно обработал порез на моей руке, а потом его теплые пальцы коснулись уже побелевших отметин под локтем. Следы волчьих зубов были началом Гао Фэнь.

– Шрамы – победа жизни, – беспечно заявила я.

– Ты еще слишком юна, дитя, чтобы любить свои шрамы.

– Отчего же?

– Оттого, что они ложатся на сердце, а там ни один лекарь не исцелит боли.

– Даже Великий Целитель?

Старик рассмеялся и похлопал меня по руке.

Дверь скрипнула, и на пороге показалась женщина в простом темном наряде.

– Почтенный Гу, я хотела прислать к вам Лу-Лу, но решила сама навестить вас.

Ее взгляд замер на мне, теплый, искристый, в котором когда-то жили брызги смеха. Тетушка Цзюань. Это была она. И кажется, только она постарела в этом забытом мной коконе детских воспоминаний. Или только ее усталые глаза еще могли всколыхнуть во мне забытую нежность.

3

– Хорошо, что вы пришли, госпожа Ду! – Лекарь принял из ее рук корзинку и, внимательно осмотрев травы, довольно кивнул. – Пришлите кого-нибудь вечером, ваш настой будет готов.

– Благодарю вас, Почтенный Гу!

Лекарь тихо рассмеялся и, взглянув на меня, сказал:

– В следующий раз, дитя, приходи не с ранами, а просто поболтать со стариком! – и, продолжая пересчитывать травы в корзине, вышел.

– Госпожа Ду, – я поклонилась ей, надеясь, что она не заметила моего странного взгляда, – меня зовут Гао Фэнь.

– А! Так это вы, госпожа Гао!

Тетушка Цзюань улыбнулась. После стольких лет от нее все еще веяло теплом. Возвращаясь во Дворец Безмятежности, я знала, что если кто-то и мог бы узнать меня, то только она.

– Лу-Лу рассказывала мне о вас. Я отругала ее за то, что она сразу не привела вас ко мне!

Ее волосы уже тронул холод серебра. Она не узнавала маленькую Чжу-эр.

– Для меня честь встретиться с вами, госпожа Ду.

– Неужели вы уже успели пораниться? Вы так юны, Учение должно беречь вас. Пойдемте со мной, я угощу вас чаем.

Мне не хотелось признавать этого, но где-то в глубине, там, где я все еще лежала с раскрытыми глазами под тяжестью сломленного волка, я ждала, что она узнает, что она не поверит, но все-таки прошепчет: «Чжу-эр, это ты?», а я буду стоять, не зная, как убедить ее в том, что это вовсе не я, ни разу не я, что я не скучала по ее теплу, что я совсем не знаю ее. Но ее глаза молчали, и я могла дышать спокойно, могла притворяться, что никогда прежде не шла по этой тропинке ко Дворцу Безмятежности, никогда не видела Беседки Первого Журавля, никогда не видела Жуань, личной служанки тетушки, и не могла заметить, что ее руки постарели.

– Я немного слышала о деле в Шаньлу. Говорят, вы постарались на славу, – медленно разливая чай, говорила тетушка Цзюань.

Я следила за спокойными руками, будто впервые видела ее выверенные движения.

– Угощайтесь.

Я ближе поднесла чашку и вдохнула аромат.

– Никогда не пробовала этот сорт.

– О, это настоящее сокровище. Его очень трудно достать, но Син-эр нашел несколько мешочков для меня. – Она улыбнулась, и морщинки расцвели у ее глаз.

Трудно было найти племянника почтительнее, чем Бай Син. Я была рада, что тетушка жила все эти годы окруженная заботой.

– Жуань, где же Лу-Лу?

– Госпожа Лу все утро в саду играла на цине.

Тетушка Цзюань кивнула.

– Эта девочка старается во всем, но особенно любит музыку. Хотя последнее время она так занята, что редко берет в руки цинь.

– Не знала, что госпожа Лу играет.

– О да, и рисует. Но ей не хватает чувства цвета.

– Тетушка! – Лу-Лу смущенно смотрела на нас.

– Ты пришла наконец?

– Приветствую тетушку и госпожу Гао!

– Садись и поболтай с нами.

Лу-Лу опустилась рядом со мной, приняв из рук тетушки фарфоровую чашку.

– Я рассказывала госпоже Гао о том, как ты любишь музыку.

Лу-Лу покраснела и потупила взгляд.

– Музыка развивает душу и успокаивает дух, – заметила я.

– Я говорила ей тоже самое, – рассмеялась тетушка и, обращаясь ко мне, добавила: – А вы играете, госпожа Гао?

– Очень редко, – ответила я.

Я еще помнила разговор с Бай Сином и его холодное недовольство.

– Вы можете приходить к Лу-Лу и играть с ней.

– Я всегда буду рада вам, – не поднимая глаз, проговорила молодая госпожа.

– Благодарю.

– Я правда буду рада услышать ваше мнение, – уже смелее добавила Лу-Лу и даже посмотрела на меня.

К счастью, мне не пришлось отвечать новой любезностью, нашу беседу прервал слуга, присланный Главой. Бай Син хотел видеть меня.

– Ступай, проводи госпожу Гао. – Я уже поблагодарила за чай и прощалась, когда тетушка Цзюань отправила Лу-Лу пройтись со мной.

Стоило нам отойти на десять шагов от беседки, как молодая госпожа взяла меня под руку, будто мы были подругами:

– Тетушка считает, что цинь бесполезен, и хочет, чтобы я изучала медицину. Моя матушка была лекарем, и Почтенный Гу очень добр ко мне.

Не то чтобы я не хотела знать о ее жизни, но ее детская доверчивость кольнула в сердце.